Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов

Квадрат. Если кто разуметь хочет огненные те свечи, пускай справится с Захариею. Те-то суть мужи у него дивозрители, о которых вот что поет: «В день тот положу тысячники Иудины, как головню огненную в дровах и как свечу огненную в стеблии, и поедят справа и слева всех людей окрест». Вот и Наумвторой: «Усмотри путь, укрепи чресла, возмужай крепостию. Ибо восстановит Господь величие Иакова и величие Израиля». Что ж далее, пониже? «Вид их – как свечи огненные и как молния протекающая. Подобных им не было от века». Припевает третий Иоиль: «Всякое-де лицо, как опаление горшка…» Вот что увидел Авраам в растесаниях тел. Увидел новый род людей, от Бога рожденных. Тогда же Господь завещал ему завет, а скоро потом родился ему и наследник, никаким пространством не ограниченный. Что ж думаешь? Я четвертый, что тебе запою? Подобные родятся от подобного, от молниевидного – молниевидный. Внемли себе! Тут сыщешь того, о котором сказано: «Бог наш огонь поедающий есть». Тут ищи и племени всего его. Увидел его Даниил в себе и вот что поет: «Воздвиг очи мои и видел; и се муж един! Облечен в ризну льняну, и чресла его препоясаны златом светлым, тело же его – как фарсис (камень), лицо же его – как зрение молнии, очи же его – как свечи огненные…» Такое ж то и племя. Но где ж ты его сыщешь, благословенный род сей? Послушай же, что такое отвечает Господь Ревекке: «И говорит ей Господь: – Два языка в утробе твоей есть, и двое людей от утробы твоей разлучатся, и люди людей превзойдут, и больший поработеет меньшему…» Посреди тебя, друг мой, ищи. Тут в тебе первенец, Исав твой. Тут и Иаков, придерживающийся пяты Исавовой, или, справедливее сказать, он держит пяту Исавову, говоря у Давида: «Беззаконие пяты (моего брата) обойдет меня…» «Эти пяту мою беречь станут…» Узнай себя, разлучив между мужем кровей и мужем Божиим, и скажи: «Первый человек от земли тленный, второй…»

Памва. Конечно ж, о сих-то двоих человеках, неразрывным союзом сопряженных между собою, говорит Бог Иову: «Кто откроет лицо обличения его? В сгибение же грудей его кто войдет? Двери лица его кто отворит? Окрест зубов его страх, утроба его – щиты медяные, союз же его как смарагд камень, один к другому прилипают, дух же не пройдет его, как муж брату своему прилепится, содержатся и не отторгнутся; в чихании его возблистает свет, очи же его – видение денницы, из уст его исходят, как свечи горящие, и размечутся, как искры огненные, из ноздрей его исходит дым печи, горящие огнем угли. Душа же его, как угли и как пламя, из уст его исходит, на шее же его водворяется сила…»

Друг. Теперь-то ты изъяснил, Памва, следующий стих: «Когда же было солнце на западе, пламя было, и се печь дымящаяся и свечи огненные! Она прошла между растесаниями сими». Теперь видно, отчего-то столь сильно испугался Авраам: «Когда заходит солнце, ужас нападает на Авраама. И сей страх темный очень нападает на него». В разделении он увидел того: «Окрест зубов его страх…»Как не задрожать? Увидел его? Чихает молниею, смотрит денницею, дышит искрами и горящим углем…

Антон. Сего ж то страшного мужа не менее испугался и Исайя: «Видел Господа, о окаянный я! Исполни дом славы его». Тогда-то он покушал и сладчайшего угля от алтаря Господнего, очистились его уста, исчезло беззаконие, сделался апостолом. «Кого пошлю? Се я есть! Пошли меня…» Аврааму завет завещается, а сей посланником делается. Блажен сыскавший племя в Сионе.

Квадрат. Исайя будто пальцем указывает на не познающих себя: «Горе полагающим тьму светом и свет тьмою… Горе, ибо мудрые в себе самих и перед собою разумные». Только лишь не сказал: во плоти своей.

Памва. Точно на сих он кричит, видно из следующего: «И сгорит трость от угля огненного и сожжется от пламени разгоревшегося. Корень их, как плоть будет, и цвет их, как прах, взойдет, не восхотели бо закона Господа Саваофа».

Друг. Да там же ниже говорится, что поднимет Господь знамение для народов, заблудившихся от дому своего на конец земли, и отзовет свистом своим. Свистом отзываются отдаленные заблуждением в поле или в лесу, живо на голос возвращаясь: «Не взалчут, не утрудятся, не вздремлют, не поспят, не распояшут поясов своих от чресел своих и не расторгнутся ремни сапог их, их же стрелы острые суть, и луки их напряжены, копыта коней их, как твердый камень, вменилися; колеса колесниц их, как буря, злятся, как львы, и предстали, как львища». Видите, сей род уже не таков, потому что там же следует, что «воззрят на землю – и се тьма жестокая в недоумении их». Сего роду был и Авраам: «Ужас нападет на Авраама». Откуда ж возьмется недоумение и ужас? Из разделения между светом и тьмою: Израилю страх Господен родится.