Наставник

Бросив вещи в нашей комнате, которая оказалась в три раза больше конуры, в которую нас хотел поселить отец Келии, и, к тому же, в ней имелась бочка с водой. А в таверне, оказывается, ещё существовала и небольшая баня. Так что за ещё за две кварцевые монеты мы с Аланом выпарились и спустя три часа чистые и переодевшиеся сидели в обеденном зале таверны и уминали вкусный ужин.

— Всё-таки ты не прав, Рагнар, — вновь завёл свою песню Алан, когда мы, закончив с трапезой, потягивали вино из небольших кружек. Я решил сегодня немного расслабится, да и Алану это было явно необходимо. Правда, вино на него подействовало не так, как я рассчитывал. Он, видимо, не мог успокоится после посещения дома Келии, и его потянуло пообщаться на эту тему. — У такой девушки не могут быть плохие родители. Наверное, мы что-то не так поняли…

— Послушай, Алан, — спокойно произнёс я, — мы всё правильно поняли. Вот ты сейчас помылся, наелся, ночью будешь спать на нормальных кроватях. Это плохо? То есть ты ради девушки, которую, между прочим, мы спасли, в благодарность готов спать в конуре на голых досках, умываться из колодца и питаться не кухне? Не знаю, как ты, а у меня есть пока гордость. И такие подачки мне не нужны!

Алан ничего не мог мне возразить на эти слова. Он, конечно, пытался как-то оправдать эту семейку, но в душе понимал, что я прав. Так что после ужина мы отправились в нашу комнату, где унылый Алан сразу уснул. Я же долго лежал, смотря в потолок и размышляя о том, что мне предстоит в будущем. Академия меня нисколько не пугала, а вот самозванец, выдававший себя за Ироса Валленштайна, сильно удивил. Что ж, скоро всё выяснится.

* * *

Граф Мокел Ламберт сидел в своём кабинете и, потягивая дорогое вино из последней партии, присланной ему братом, задумчиво смотрел на тлеющие угли в камине. Темноту в кабинете разгоняли два массивных канделябра с десятком свечей. Появление его дочери и история, рассказанная ей, уязвили графа. Хоть он всегда хотел мальчика, Первобытные дали ему девочку. Но он любил Келию. Рассказ дочери он принял близко к сердцу. Действительно повезло, что рядом оказались эти парни. Без них он даже не мог представить, какие проблемы бы обрушились на семейство Ламбертов. И не только связанные с выкупом, о котором рассказывала Келия.

Девочка не знала причину похищения, и это очень хорошо. А если бы её узнала жена, то их семейный союз скорее всего затрещал бы по швам. Граф надеялся, что она это никогда не узнает. А ведь ему намекали, а он ещё и не верил, что они на это способны, а вот как оказалось… выходит, они были готовы на все. Но с этим он разберётся чуть позднее.

Вот сами парни оказались на удивление неблагодарными! Он наградил их, выдав по пять кварцевых монет, для таких бедняков, как они, хорошие деньги. Предложил переночевать, а эти неблагодарные мало того, что нос наморщили, так ещё и обозвали комнату конурой! Что ж, разве можно ждать благодарности от немытой деревенщины. В который раз он убеждался что этим нищебродам лучше вообще не давать никаких поблажек. Они просто не ценят заботу! Да ещё и Келия… он поморщился, вспоминая вечерний разговор с девушкой. Она посчитала, что он неблагодарно отнёсся к этим проходимцам! Она высказала это в глаза отцу! Его добрую и ласковую дочь словно подменили. Она на полном серьёзе считала, что он должен был разместить их в особняке, выделить по комнате и пригласить к столу! Надо же такое придумать! И главное — высказав всё это, просто убежала.

Он, конечно, поговорил после этого с Амалией. Его жена прекрасно понимала своего мужа, как это и должно быть в нормальных семьях. К тому же, она успокоила его, обещав поговорить с дочерью, и списала всё это на нервы. Всё-таки девочку похитили. Она полностью поддержала его, согласившись с тем, что этим оборванцам нечего делать в особняке. К тому же, ей показалось, что дочь как-то заинтересовано посматривает на парня с деревенской физиономией… жуть! Но права Амалия. Отойдёт его любимая девочка и успокоится. А насчёт Академии… да разве это мужичьё туда поступит? Хотя в этом году ректор зачем-то решил набрать простолюдинов. Граф долго спорил с ним на банкете у мэра, но этот упёртый баран заявил, что всё уже решил.

— Милый, ты долго будешь сидеть? — в кабинет заглянула Амалия.

— Уже иду, дорогая, — ответил граф и, встав из-за стола, уже хотел отправиться за своей женой в спальню, но тут почувствовал, как завибрировал в его кармане переговорный артефакт. И по нему его мог вызывать только один человек. Что ж, он, конечно, хотел связаться с ним позже, но раз ему есть что сказать…

Граф закрыл дверь на засов и, вернувшись назад, сел за стол и активировал переговорный артефакт.

— Здравствуй, Мокел, — раздался хриплый голос.

— Здравствуй, Феррос, — ответил тот, — что, решил со мной связаться? Наверное, решил поинтересоваться, где моя дочь? Чего молчишь?

— Да… — после паузы ответил его собеседник. — Где твоя дочь?