Наставник

Он думает долго. Очень долго. Но все же на мои бедра опять ложатся его сильные руки. А горячий рот касается выпирающих позвонков на шее. Прикусывает. Лижет. Опускается ниже по голой спине. Я в полубреду. Во мне столько распирающих тело эмоций, что кажется, будто за эти пару минут я из собственной кожи выросла, и та мне резко стала мала. Может, наконец, сбылись мои мечты, и я прибавила пару сантиметров в росте? Кажется, сегодня такой вечер, когда действительно может произойти все, что угодно! Или же всему виной слишком узкий лиф платья? Извиваюсь ужом, трусь об него, в безмолвной просьбе что-нибудь сделать с тем, что натуральным образом меня убивает. И он без слов понимает, чего я хочу. Дергает шнуровку, опускает лиф вниз и осторожно проходится пальцами аккурат там, где на коже остались следы от врезавшихся косточек. Мое дыхание учащается. Теплые пальцы очерчивают грудь. Сначала ласково. Кажется, они дрожат… его пальцы. Это так невыносимо трогательно. Будто он благоговеет передо мной. Я стону. Тоненько и плаксиво. А он... он будто себя отпускает. Руки сжимают грудь сильней. Сплющивают то, что и так не слишком-то выступает. Стоящие торчком соски упираются аккурат ему в центр ладони. Теперь уж мы стонем оба. Он кусает мочку на моем ухе, лижет. Жрет… Одной рукой прижимает меня к себе, обхватив поперек груди, другой бесцеремонно задирает мне на голову юбку. Нетерпеливые пальцы стискивают мою ягодицу, отводят в сторону. У него просто огромные руки, или это я такая маленькая, но кажется, будто он накрыл меня всю. И это не на шутку меня заводит. Ведь именно всю себя мне и хочется ему отдать. Голова кругом, картинка перед глазами расплывается и пульсирует. Луна за стеклом – бледный размытый блин, по которому скользят черные облака.

Сквозь охватившее меня марево я чувствую, как он проникает под трусики. Я мокрая. Мне не страшно. Ничего в своей жизни я так не хотела. Невесомым касанием он проходится по ключице и зажимает сосок между пальцами. В охватившем меня безумии формируется довольно злорадная мысль – интересно, что бы Наталья сказала, если бы увидела нас сейчас? Неужели бы все так же думала, что я ни черта для него не значу? Ха! Да он же весь дрожит. Буквально ходуном ходит. Царапает мою воспаленную кожу одеждой, которую не удосужился снять, и это ощущение щекоткой расползается у меня по животу, стекает на перепачканные влагой ноги и заставляет поджиматься пальцы в красивых босоножках.

Сзади щелкает пряжка. Звук расстегиваемой молнии проходится по оголенным нервам. Я с силой вдавливаю пальцы в подоконник, понимая, что еще секунда, и я, наконец, стану женщиной. Его жен-щи-ной.

И вот он снова рядом. Нет… Он повсюду – сверху, сбоку, мне никуда от него не деться. Он буквально кроет меня, готовясь войти. Я чувствую, как пульсирует прижавшаяся ко входу головка. А потом он проникает в меня в один безжалостный рывок, и свет на мгновение меркнет. Я кричу. Он замедляется и выскальзывает из меня, прошивая наступившую вновь тишину неразборчивыми проклятьями. Нет! Нет… Это должно закончиться совсем не так. Я успеваю ухватить его за руку. Подношу к воспаленным губам и принимаюсь целовать:

– Не уходи. Все хорошо… Продолжай. Пожалуйста.

– Нет! – мне чудится этот шепот? Или он звучит на самом деле? Ничего уже не понимаю.

– Да… – верчу попкой. Выгибаюсь. И вроде бы сама хочу, но все равно каменею, когда он вновь начинает протискиваться внутрь.

– Расслабься!

Я стараюсь, но это все равно больно. Очень больно. Я в агонии, которую не притупляет даже алкоголь. Он слишком большой. Через несколько ударов я почти готова умолять его прекратить. Кажется, я даже прошу об этом, но он… Он в такой горячке, что совершенно меня не слышит, или не хочет слышать. Он толкается все сильней и сильней, так что мои пятки отрываются от пола, и я держусь исключительно за счет собственных, вцепившихся в подоконник рук и его звериной силы. К удивлению, понимание того, что этот мужчина настолько меня хочет, немного усмиряет боль, что скрючила мои пальцы и заставила до крови прикусить губу. К черту! Физическая боль вообще не имеет значения. До экстаза меня доводит осознание своей над ним власти. Обхватываю своими ладонями его руки, сжавшие мою грудь, и застываю, чувствуя, как внутри раскаленной лавой разливается его удовольствие.

– Ты, конечно, не кончила.

Шепот. Шорох… Шум в ушах. Смех гостей. Господи, они еще не убрались? Пьяно смеюсь. Ну, и что? Мне все равно.

– В другой раз.

– Ну, уж нет.

Он оттаскивает меня от окна и бросает на диван.

Глава 15

Нелепо распластавшись на диване, я опять смеюсь. Запрокидываю лицо к потолку. Пузырьки шампанского в голове вытесняют порядком надоевшие глупые мысли. Я абсолютно счастлива. Несмотря ни на что! Я знаю, что тянущая боль в животе очень скоро пройдет. И в памяти останется лишь хорошее.