Наставник

- Зачем она вообще здесь? – вполголоса произнес кто-то из сидевших рядом. – Прекрасно бы обошлись и сами.

- Возможно, - отозвался Верховный.

- Будет голод, - пальцы девочки пощекотали живот, и котенок заворчал, задергал лапами. – Ветер придет с юга. Ветер принесет пески. И вода уйдет под землю.

Стало тихо.

Очень тихо.

- Госпожа, - Верховный поднялся, пусть и не без труда. – Благодарим, госпожа. Но не будет ли наглостью с моей стороны узнать, каким землям угрожает опасность?

Девочка задумалась.

- Там, - она махнула рукой куда-то влево.

- Карту, - сдержанно произнес Владыка копий. И карта была доставлена. Она легла на полу, и дитя, покинув трон, с интересом подошла к ней. Оглядела.

Двинулась кругом, то и дело останавливаясь.

Вот закрылись глаза. А рот наоборот приоткрылся, и меж губ выскользнул кончик языка, отчего вид у юной императрицы сделался на диво глупым.

Советники молчали.

Все так же пахло хлебом, а котята затеяли возню у подножия трона.

- Тут, - она присела и обеими ладонями накрыла край карты. – Тут море. Будет сильный ветер. И волна. Вот такая!

Она подняла руки над головой.

- И в море огонь родится. Кипеть станет.

Верховный накрыл больную руку здоровой. Кажется, усилия мага все же привели к тому, что рука стала заживать. Во всяком случае, болела она меньше, да и гной почти перестал сочиться. А в трещинах появилась тонкая розоватая кожица.

И это казалось хорошей приметой.

- А тут вода уйдет, - ручки переместились в глубь империи. – Земля заболеет. Сильно.

- Когда?

- Скоро. Ветер уже волнуется…

Проклятье.

Побережье. Там рыбацкие поселки. И небольшие городки, в которых идет торговля. Солеварни. И красильные мастерские. Верфи, на которых строят военные корабли, пусть даже строят и мало, но все же. Там принимают ладьи с юга и севера, с грузом драгоценных приправ, которые охотно меняют на золото и тонкие ткани. Железо. Пенька. Сало. Мед. Да мало ли чего найдется для обмена.

И рыба.

Рыба нужна.

Рыбу ловят сетями, коптят или, вымочив в морской воде, сушат на местном горячем солнце. Мелкою кормят рабов, ибо нет еды более дешевой. Её привозят беднякам, что обретаются в Благословенном городе, и раздают при храмах.

Крупную продают. Не важно… без рыбы будет плохо. Как и без жирных пахотных земель, накрытых маленькими ладошками.

Девочка поднялась с пыхтением и, оглядев всех вокруг, добавила.

- А потом придет смерть. Черная-черная. И заберет многих.

Она замолчала, сунув в рот косицу.

- Госпожа, - Верховный поклонился столь низко, как только мог. – Что мы можем сделать? Как спасти людей?

- Верните, - темные глаза уставились на него.

Сквозь него.

- Верните сердце бога. И тогда, быть может, все случится иначе.

Она покачнулась и коснулась носа. Из ноздри потянулась тонкая алая ниточка. И увидев её, Ксочитл всплеснула руками, бросилась к Императрице, чтобы подхватить на руки.

- Мага зови! – рявкнула она, отбросив всякое смирение. И стало понятно, что сильна в ней кровь, та же, что течет в жилах Владыки Копий. – Пусть тащит свои зелья. А вы…

Ледяной взгляд обвел собравшихся.

- Языки у вас тут длинные. Только и горазды, что болтать. Делом займитесь…

Она удалилась с девочкой на руках, и Верховный почувствовал, как к щекам поднимается кровь. И еще стыд, ибо и вправду день нынешний был потрачен на пустое.

Право слово, какая разница, какими цветами украшать путь к храму? И кому за кем идти в грядущем шествии? Верховный поморщился от стыда и опустился на место.

За магом пошлют.

Да и Ксочитл выглядела вполне способной позаботиться о девочке. Верховный же обвел взглядом Советников.

- Это просто ребенок, - первым нарушил молчание Таслок. – И она вполне может ошибиться.

- Или вовсе придумать это, - махнул рукой Арджи, прозванный Многоруким. – Дети горазды на выдумки.

И мысль эту, показавшуюся вдруг всем на диво удачной, подхватили, потащили, уверяя друг друга, что так оно и есть. И сами же, говорившие, чем дальше, тем сильнее верили, что дело именно в этом.

Детская придумка.

Разве можно воспринимать всерьез детские придумки?

Молчал Владыка копий, хмуро уставившись на карту. На ней яркой звездочкой алело пятно крови. И казалось оно недобрым знаком.

Молчал Хранитель Казны.

Молчал и Гароа, склонив седую голову на грудь. То ли придремал, то ли в раздумья погрузился. Он был стар. Столь стар, что многие вовсе полагали его бессмертным. Но не было ни одного Совета, который бы пропустил Гароа из рода Папоротника. Хотя и не очень понятно было, для чего он появлялся на них, если никогда-то не нарушал он безмятежного молчания, никогда-то не ввязывался в споры и уж тем более не пытался речей говорить.

Но вот дрогнули темные веки.

И шевельнулась рука, лежавшая на колене. И тотчас, повинуясь слабому этому движению, опустился на колени раб, подставляя крепкое плечо. Второй помог старику подняться.

- Хватит, - тихий голос его взрезал гам, словно нож. – Женщина права. Вы только и годны, что болтать. Стыдно.

Взгляд Гароа скользил по лицам, и люди замолкали.

Некоторые отворачивались.

Другие вспыхивали румянцем.