Наставник

- Я никогда не ошибаюсь, - теперь в голосе прозвучало эхо раздражения. – А он не пожелал даже проверить мои выкладки. Решил, что я преувеличиваю. Поэтому я вынужден был позволить Миаре убить его. И да, это я потребовал выслать вас.

Свет перед глазами расплывался, выплевывая одно цветовое пятно за другим. Пятна эти плыли, мерцали, складываясь в уродливые размытые картины.

Алеф.

Алеф нисколько не изменился с прошлой встречи. Разве что одежда его несколько измята, а на рукавах – пятна. Он не взял с собой жен, которые бы позаботились об одежде. А слуги слишком бояться, чтобы тревожить хозяина из-за такой мелочи, как пятна.

- Надо же, - Алеф наклонился и вытянул руку. – Смотри на мой палец… получается сфокусировать взгляд?

- Д-да.

- Отлично. Второй глаз, если не восстановится, пересадим. Это неприятно, но того стоит.

Алеф накрыл ладонью грудь. Вес его ладони показался невыносимым. Но ложь. Все-то Винченцо вынес.

- Но это позже.

- Нги…

- Добрый Ирграм позаботился о том, чтобы сложить осколки костей, но, говоря по правде, я не уверен, что из этого что-то да выйдет. Плоть слаба и уязвима. Возможно, ноги придется отнять.

Вин прикрыл глаза. Правый и вправду видел плохо. А левый жгло. И свет был таким ярким.

- Но ничего страшного. Ноги восстановить проще, чем глаза. Кости, мышцы, сосуды… сам должен понимать.

Винченцо понимал.

- Однако давай о деле. Ирграм, подойди, будь добр.

Тень встала рядом с Винченцо.

- Мне нужно, чтобы и ты это услышал.

Поклон.

- Кого-то придется отправить к Миаре, и лучше кого-нибудь, кто ей знаком. Она ведь упряма… все началось с той башни. Башни Звездочета. Помнишь?

- Да.

Сложно забыть.

Древние.

И башня. Как рассказать о том, чего сам не понимаешь. Гладкий металл… сколько времени прошло? А он все одно гладкий, словно и не металл – стекло. Ни пятнышка ржавчины. Да что там о ржавчине говорить, когда самый острый нож не оставляет на этом металле следа.

И не только нож.

Огонь.

Кислоты. И даже желчь пустынного змея, который песок переваривает. Башня оставалась сияющей и недоступной.

Не слишком высокая. Широкая снизу, кверху она сужалась, выпуская короткие то ли крылья, то ли сети, правда, сплетенные из того же металла. Порой в сетях появлялись шары. Сперва крохотные, словно капли, они имели обыкновение расти, пока не становились величиною с голову человека. А после этого просто исчезали.

В башню пытались заглянуть многие.

Но только Алефу она открылась.

И он вошел.

Не один, отнюдь. Отец тоже присутствовал. И Винченцо. Великая честь. Или скорее уж необходимость. Отец не мог не приглядывать за Алефом, как не мог и позволить Теону оказаться там же, где и он. Кто знает, что ждало их в башне?

Род не должен осиротеть.

- Я открыл её на месяц раньше, чем сказал отцу, - признался Алеф. И узкие тонкие руки его дернулись. – Я знал, что он не позволит мне войти самому. А затем просто уничтожит все, что там отыщет.

- Он…

- Он полагал, что хранилище рода Ульграх – самое надежное место для сокровищ. А все ведь рассчитывали, что в башне найдутся сокровища.

К слову, отец тоже не сказал остальным, что был там.

О да, он устроил очередное великое представление, собрав членов Совета. И Алеф показательно отворил дверь в башню, после чего её официально объявили вскрытой.

- Мне нужно было увидеть то, что находится там, в естественных условиях. Я хотел понять, как оно работает. Она, - уточнил Алеф. – Мы мало знаем о Древних.

И он хотел узнать больше.

Любопытный.

Всегда любопытный. Болезненно. И порой это любопытство превращалось в одержимость.

- И я склонен полагать, что это не случайность. Совет приложил много усилий, чтобы до нас дошли лишь жалкие обрывки тех знаний, - это уже было сказано с раздражением. – Я не понимаю, для чего это было сделано. Вероятно, из страха. Даже те крохи, которыми мы ныне располагаем, позволяют создавать воистину разрушительные заклятья. Хотя да, они сложны. Но опять же, мне кажется, что эта сложность – искусственного происхождения, что она идет от нашего непонимания. Мы подобны дикарям, которые пытаются сотворить чудо из говна и палок.

Резковато.

Но ведь похоже на правду. Этак еще немного и Винченцо проникнется. Особенно, если второй глаз видеть начнет. И ноги не отрежут. Отрезанные ноги как-то плохо способствуют взаимопониманию.

- Ч-што… т-там… бло?

Тряпка вновь коснулась губ, и капли проскользнули в горло. Ирграм держался в стороне, но о деле не забывал. Что-то с ним не то.

Впрочем, тут со всеми что-то и не то.

- Самое интересное, что ничего-то, кроме того, что ты видел. Я оставил её в том виде, в котором башня предстала передо мной.

Пролеты.

Узкая лестница из того же металла. Металл казался тонким и ненадежным. И лестница, подвешенная на нитях из него, казалось, парила в воздухе. Она походила на гигантскую серебряную змею.

А внутреннюю поверхность башни покрывала чешуя серебристых пластин.

Их оказалось много.

Настолько много, что потом, позже, их вывозили почти год, честно разделив между родами. Хотя, кажется, никто не обрадовался.

Все-таки пластины – это не то, на что отец надеялся.

- Помнишь, мы вынесли шар?