Наставник

— Все правильно, — сказал наставник, это живые сущности, люди их иногда видят и называют мелкими бесами, или как у нас в краю говорят анчутки. — Они присасываются к ауре слабых людей и пьют их энергию, постепенно убивая, но для здоровых людей они обычно неопасны. — Любят они многолюдные места и там где их очень много вспыхивают на ровном месте скандалы, драки. — Мы их часто используем в работе, если нужно уничтожить медленно человека, или наслать на него проклятие, вот и отправляем несколько анчуток, прикрепляя их к ауре нужного нам человека. — Они делятся с нами заемной энергией, но всегда нужно помнить, если их снимет с человека другой колдун, то откат больно ударит тебя в три, пять или семь раз, все зависит от силы другого мага. — Поэтому нужно защитить себя, а это сложное искусство, которому нужно учиться.

Когда стал Тимофей изучать азы колдовского искусства, понял для чего, он в свое время набрал земли с могилы отца, это он еще неосознанно, закрыл себя амулетом защиты, поэтому то и выжил в чужом городе первые полгода.

У Иван Ваныча, кроме работы в университете, еще и были заказы, и он частенько исчезал, то на полдня, то на несколько суток, запрещая пока его нет, болтаться Тиму без дела, и гулять одному.

— А почему вы меня с собой не берете, — спросил как то Тим. — Разве я не должен учиться и помогать вам во всех колдовских заказах. — Так же проще учиться, глядя, что вы делаете, да и мне интересно, что вы выполняете.

— Не торопись, — отрезал наставник, — сейчас смутное время и мои клиенты все с уголовной окраской, светить им тебя не нужно, а рыбку половить в мутной воде нужно обязательно, денежки нам с тобой, ой, как нужны. — Все успеешь, я всему что знаю, обучу тебя, тем более лет через пять я скроюсь и изменюсь. — А к тебе как к моему ученику претензий ни от кого не будет, и ты уже будешь жить, как сможешь, самостоятельно. — Да и в первый год обучения от тебя еще толку ноль, пока ты обуза не забывай об этом и учись, — снова укорил Тима наставник.

Весь рабочий день у Тимофея был расписан до минуты, наставник не давал ему продыха, приучал к железной дисциплине. Тим так уставал, что даже мыслей не хватало на девочек, хотя ему хотелось, да и обещанные ключи от квартиры свиданий призывно висели на ключнице. Тимофей хоть и понимал все это, но все равно злился и старался, вот еще немного и он будет успевать и наконец, у него появиться свободное время и на любовные похождения, — утешал он себя. Время летело быстро, и Тим иногда даже удивлялся, что ему все стало нравиться, он был уже уверенным в себе парнем, симпатичным хорошо одетым и хоть ходил до сих пор девственником, но на девчонок смотрел уже спокойно оценивающе, а времени то прошло всего ничего. Иван Ваныч тоже это заметил, и решил не мучить воспитанника, как то отвел его на эту квартиру и вызвонил туда пару симпатичных девушек, заплатил им и приказал сделать из парня мужчину и тихо, незаметно ушел. Тим сначала даже испугался, раскраснелся и растерялся, но девчонки не обращая внимания, на его робость, быстро взяли его в оборот, и так занялись обучением, что Тим чуть не умер в первый же раз от неизведанного еще наслаждения. А потом еще раз и … Девчонки неплохо порезвились на нем, сопровождая все рассказами, как и что им приятно. Теперь такие встречи тоже встроились в расписание Тимофея и быстро его избавили от привычки краснеть и нервничать перед незнакомыми девчонками и действительно заставили его, себя почувствовать взрослым и опытным. В конце весны пришла телеграмма из Аласово, что бабушка скончалась, Тим хоть и стеснялся своего чувства, но вздохнул с облегчением, кровная связь стесняла его, и теперь, когда он остался один, почувствовал, что теперь свободен от прошлого по настоящему, и теперь его жизнь, принадлежит только ему. Иван Ваныч узнав о смерти бабушки Тима, посочувствовал ему, дал денег и отправил на похороны бабушки, наказав взять из дома самое дорогое ему и навсегда проститься с домом, туда он больше не вернется. Тим уже мог долго держать слабый морок и смог придать себе прежний облик, да и то сначала не хотел, но наставник настоял.

— Пусть помнят тебя таким же, как ты и был, нечего чужим людям знать, как ты сейчас выглядишь, они уже тебе никто. — А так, мало ли что случится, а у тебя уже и фамилия другая и жизнь. — Не нужно искушать людей необычным для них явлением тебя в новом облике, не поймут, — сказал он Тиму перед отъездом. — И помалкивай там, не вздумай хвастаться.