Наставник дезертиров

Вытянувшаяся по дороге колонна солдат, половину которой составляли условно вернувшиеся в строй дезертиры, оказалась зажата в тиски. Конелюди, одежды, за исключением неких увешанных мешочками кожаных перевязей, похоже, принципиально не носившие, налетали на представителей человеческой расы живыми торпедами и просто сметали их, с чудовищной силой разя своим основным оружием, короткими копьями. Еще откуда-то летели стрелы, но в очень малом количестве, видно, лучников здесь и сейчас оказалось не так уж и много. А вот в рядах конницы, составлявшей эскорт Льюи, виднелось несколько настоящих просек, оставленных тяжелыми глыбами и стрелами баллист, ударивших из чащи. Вряд ли орудия перезарядят быстро, но и нанесенного ими урона уже хватит, чтобы сильно уменьшить наши шансы. Его собственный экипаж уцелел, нацеленная туда каменюка упала чуть в стороне от цели, никого так и не размазав. А еще на растянувшийся строй тут и там падали подрубленные деревья, если и не калеча подвернувшихся под них тяжелым стволом, так запутывая в ветках, разбивая преградой на небольшие изолированные отряды, которыми некем командовать, и делая испуганных людей легкой добычей.

Мысли не очень мешали двигаться на максимальной для себя и намного превосходящей ту, на которую способны простые смертные, скорости, уничтожая всех врагов на своем пути. Посох главы ковена, вероятно, один из наиболее дорогостоящих артефактов этого мира, одним своим прикосновением рвал плоть, как выстрел в упор из дробовика, оставляя после себя обширные раны. Ну а вылезшие сквозь бойницы в доспехах плотоядные конечности, чье число все увеличивалось и увеличивалось, с изящной небрежностью отрывали от ближайшей жертвы пласт мяса и, поглотив его, калечили уже нового противника, поскольку старый оставался далеко позади и редко оказывался способен прожить дольше нескольких секунд после подобной травмы.

Карета Льюи окуталась магическим щитом, от которого отскакивали стрелы, копья и пошедшие на таран кентавры, а из-под прикрытия волшебной пелены личный чародей бывшего регента начал весьма метко швыряться по нападавшим возникавшими в его руках ледяными сосульками, взрывавшимися, будто небольшие гранаты. А еще оттуда летели беспрепятственно проходящие через чары арбалетные стрелы. Телохранители одной из важнейших персон государства не зря ели свой хлеб, и один их выстрел равнялся одному четвероногому и двурукому трупу. Оставалось лишь жалеть об отсутствии у них автоматов.

Продвижение вперед, уже обернувшееся гибелью для пары десятков обладающих шестью конечностями налетчиков, было остановлено расплескавшимся передо мной морем жидкого огня, в котором принялись метаться несколько солдат, видимо посчитанных противником опасной боевой единицей. Магическое зрение мгновенно проследило по воздуху, фонящему волшебством от пролетевших сквозь него чар, направление удара и наткнулось на кентавра, имеющего роскошные седые усы и покрытую шрамами физиономию. Лысого, как лунная поверхность, лишь кратеры полученных ранее и давно зарубцевавшихся ран нарушали гладкость кожи. В отличие от остальных, имеющего на человеческом торсе одежду, а именно легко узнаваемую алую мантию жреца бога войны. Хм, о том, что данный небожитель не ограничивается приемом под свое крыло исключительно слуг человеческой расы, слышал, но вижу подобного впервые.

Пламя, повинуясь взмахам рук кентавра, одновременно чего-то орущего и потрясающего своими четками, начало собираться вокруг меня, отрезая пути отступления. Вот только этот священнослужитель явно не учел, что его цель может дать фору прыгуну с шестом даже без шеста и, в прямом смысле слова, свалиться ему на голову. Хребет конечеловека хрустнул и переломился, не выдержав приземления на него энного количества килограммов плоти и железа. А голова, получив контрольное прикосновение посохом, просто взорвалась. Вот только это, кажется, не понравилось группе поддержки жреца, у членов которой вокруг лба были повязаны алые повязки. Видимо, они оказались учениками уничтоженного мною жреца, поскольку, не сговариваясь, нанесли магический удар, от которого я едва успел убраться, вновь взмыв в небеса, спасаясь от разворачивающегося внизу огненного шторма. Накрывшего и поджарившего их самих, оказавшихся в центре буйства стихии без какой-либо защиты. Мда, не зря чародейство считается очень опасным ремеслом для начинающих. Лесной пожар стал расширяться, захватывая все большие площади.

– Ах вы! – Тоненький детский голосок оказался почти неразличим на фоне творящегося вокруг кошмара, где в жуткой какофонии сплелись яростные вопли, стоны, звон клинков и надсадная ругань. – Лес губить?! Вот я вам!

Деревья, упавшие на отряд, избиваемый в тисках засады, поднялись, опираясь на свои ветки, будто большие мохнатые гусеницы. А потом, взяв разбег, понеслись таранить опешивших от такого поворота кентавров, превращая конелюдей своей массой в большие кровавые лепешки. Сострадания к ним маленькая девочка, временами больше похожая на духа природы, явно не испытывала.