Наставник для Веры

— Я надеюсь, не о Вере? О ней говорить не буду, даже не проси.

— Нет, мы не будем о ней говорить. Мы будем говорить о твоем отце. Ты ведь хочешь знать, что с ним случилось на самом деле?

Глава 69

Похудел и осунулся. Даже двигается как-то не так, резко, что ли. Вроде бы и прежний Вадик, но какой-то другой, совсем незнакомый. А потом ловлю его взгляд. Жесткий, даже одичалый. Полный ненависти.

Это тебе приговор, Вера. Еще будешь радоваться, если живой оставит. Из сердца расползается по телу колючий страх, вонзается в горло, перекрывает доступ к воздуху. Я не дышу. Смотрю сквозь пелену слез, как Вадим идет к нам. Боже, я так хочу, чтобы он никогда не прошел эти несколько метров!

— Ну что, дождалась?! — Агата не скрывает своего злорадства. — Пришло время по счетам платить, сестренка. А ты Вадику многовато задолжала, а? Привет, Полетаев!

Вадим, не глядя на Агату, небрежно махнул рукой. Сестра обиженно поджала губы, но больше лезть не стала. Она жадно наблюдала за нами. Вадим подошел вплотную к машине, распахнул до упора дверцу с моей стороны и вперился в меня взглядом.

— Ну привет, жена. Скучала?

От него пахнет сигаретами, незнакомым резким парфюмом и еще едва контролируемой злобой. Я не выдерживаю его взгляд — отворачиваю голову и тут же чувствую на своем лице его жесткие пальцы.

— Вижу, рада меня видеть, а? Ну что молчишь, Вера? Даже не поздороваешься?

— Привет! — едва выдавила из себя. Это сон, пусть это будет страшный сон и меня скоро разбудит Марк!

— Хорошие жены целуют своих мужей при встрече, — издевательски ласковым тоном проговорил Вадим и, не дожидаясь моей реакции, больно схватил за волосы.

— Ай!

Жесткие обветренные губы больно впились в мой рот. Он не целовал меня — терзал, кусал до крови, сильно прижимая к себе, не давая увернуться, даже дернуться. От боли и беспомощности на глазах снова выступили слезы, с трудом, но удалось сжать зубы…

Вадим наконец оторвался от меня, резко выпустил волосы из захвата, оттолкнул меня обратно на сиденье, а сам, отвернувшись от машины, брезгливо плюнул на землю.

— Чужим мужиком воняешь. — В голосе явственно послышалась холодная ярость. — Ну ничего, отмою. Потом.

— Ладно, голубки, я тут явно лишняя, — Агата, до этого молча наблюдавшая «приветствие» Вадима, решила напомнить о себе. — Счастливо оставаться!

— Ты на хрена ее наручниками приковала? — Полетаев неприязненно смотрит на Агату. Да, если они и правда любовники, то какие-то странные. Не вижу, чтобы Вадик стал к ней лучше относиться. — Где ключи?

— В бардачке, сам возьми. Где вообще благодарность?! Ты скотина, Вадик! — выплевывает сестра. — Хоть бы спасибо сказал, что я ее тебе сюда привезла.

— Спасибо! Мобильный ее где?

— Выбросила, как ты и сказал. Все нормально. Ты, кстати, уверен, что он ее не будет искать? Марк…

— Рот закрой лучше. Не хочу слышать ничего про этого лысого урода. Не будет он ее искать. — Слова Вадима больно ранят. — Чисто сработано, я бы сам поверил.

Вадим копается в своем мобильном, а потом я слышу свой голос. Точно мой!

— Марк. Это я. Я уехала… с Вадимом. Он нашел меня и умоляет дать ему еще один шанс. Он все-таки мой муж. А у нас с тобой скоро и так все закончилось бы. Не ищи меня, ладно? Прощай. Спасибо тебе.

— Ого! Круто. — Агата захлопала в ладоши. — Я бы тоже не отличила.

— Уже отправили уроду на его номер. Пусть валит обратно в свою Америку, а нам и тут хорошо, да, Вера?

— Он не поверит. — Мотаю головой. — Он не поверит!

— Я позабочусь, чтобы он о тебе очень скоро забыл, Вера. И вообще, нехорошо такое говорить при живом-то муже.

Вадим тем временем снимал с меня наручники. Я судорожно потерла затекшую руку. Наконец-то!

— Быстро пересела на переднее сиденье, — зло бросил Полетаев и, не дав мне возможности выйти из машины, сам выволок меня наружу.

— Я не хочу! Пусти!

Он не церемонился: сильная оплеуха — я на мгновение даже ослепла — и вот меня уже затолкали обратно в джип.

— Ты гляди, какая наглая стала. Рот закрыла! Тварь!

Я посмотрела на Агату — она улыбалась. А потом молча помахала нам рукой, когда Вадим завел двигатель.

— Куда мы едем? — Надежды на то, что Полетаев скажет правду, особо нет, но молчание убивает. Мы только что пересекли МКАД, с каждой минутой я все дальше и дальше от Марка. Что он подумал, что почувствовал, когда получил это сообщение якобы от меня? Неужели поверил? Не мог! Он не мог! Он же знает, что сама я никогда от него не уйду. Он знает!

Смотрю на Вадима. Как же он изменился за этот месяц! И раньше был дерганый, но сейчас я боюсь, что совсем с катушек слетел.

Мне не отвечает, только вот уже второй раз за последние минут пять резко перестраивается из одной полосы в другую.

— Ты можешь не так сильно машину дергать? Меня тошнит!

— Потерпишь!