Наставник. Первые шаги

Маглы, живущие на Тисовой улице, не обращали никакого внимания на кошку, которая часами наблюдала за домом Дурслей. Никто из них даже не подозревал, что они едва не стали свидетелями трагедии, о которых иногда пишут в газетах. Ведь только невозможность использования палочки в анимагической форме удержала профессора МакГонагалл от того, чтобы не использовать на Верноне и Петунье парочку непростительных заклятий, после которых родственнички Гарри до конца своих дней не вылезли бы из сумасшедшего дома. Кроме того, Дурслей спасло от гнева строгого профессора осознание Минервой того, что это будет слишком легким наказанием за многолетние издевательства над ребенком. И еще — проживание неподалеку от их жилища давней конфидентки Дамблдора — пожилой мисс Фигг. Старушка хоть и происходила из магической семьи, но была напрочь лишена волшебства, иначе говоря, она была сквибом. Но именно это несчастье позволило ей наблюдать за жизнью Поттера, ведь чары на доме Дурслей могли остановить только волшебника. Догадаться же, к кому поступала информация о Гарри, было несложно. И если директора устраивало столь варварское отношение родственничков к ребенку, то его заместитель была категорически против подобных экспериментов над детьми. Однако Дамблдор был очень важной персоной в волшебном мире, и действовать следовало с осторожностью.

Минерва не стала до поры до времени предпринимать каких-либо действий против Дурслей, выразив свое неодобрение их поведением исключительно кучками экскрементов, которые она старательно и с достоинством истинной леди ежедневно вываливала на новую машину Вернона. Что поделать, даже самые хладнокровные люди нуждаются в некоторой отдушине, тем более, если их кошачья форма позволяет проделывать такие вещи, не нарушая правил приличия.

Что бы ни задумал директор, МакГонагалл считала себя обязанной в любом случае поддержать мальчика, который спас их всех, и который за одиннадцать лет своей жизни испытал слишком много невзгод. Минерва не могла в открытую посоветовать Гарри жить отдельно от своих родственников, но она рассчитывала доступно намекнуть на желательность для него таких действий. По мнению профессора трансфигурации, проводить лето в Дырявом Котле было для Гарри гораздо предпочтительнее, чем терпеть издевательства злобных родственников. Однако ребенок сообразил сделать это и без ее помощи, так что ей перед расставанием с мистером Поттером пришлось всего лишь официально узнать о его намереньях в максимально расплывчатой форме, чтобы получить ответ, который можно было бы подвергнуть самому широкому толкованию. После чего оставалось при возникновении у директора вопросов о мальчике честно доложить Дамблдору, что ей предприняты все меры, дабы Гарри вернулся к Дурслям.

Уже достаточно давно Минерва МакГонагалл начала наблюдать у своего начальника признаки старческого ослабления ума. Чего только стоили его ежегодные речи первого сентября перед школой! К сожалению, былой авторитет директора не позволял проводить его с честью на заслуженный отдых, и Минерве приходилось прилагать титанические усилия, чтобы Хогвартс не превратился в сумасшедший дом. Но возможностей заместителя директора школы, увы, явно не хватало, и постепенно качество обучения в школе опускалось все ниже и ниже. Из учебного заведения Хогвартс превращался в какой-то полигон для психологических экспериментов Дамблдора, и страдали от этого, в первую очередь, ученики.

На это лето мальчик, как надеялась МакГонагалл, оказался избавлен от психологического террора родственников, а вот чтобы лишить Дамблдора возможности и дальше портить жизнь Поттеру, декану Гриффиндора пришло в голову предпринять кое-какие шаги. Анонимное письмо в полицейское управление графства Суррей об исчезновении Гарри Поттера и о подозрениях относительно того, что его пропажа — дело рук не вполне адекватных родственников, у которых он проживал, королевская почта получит сразу после того, как Гарри сядет в поезд на платформе 9 и 3/4. Хоть МакГонагалл и была истинной гриффиндоркой, но скрытая кошачья натура в свое время едва не отправила ее учиться в Слизерин. Северус сдохнет от зависти, узнав о ее коварстве, если, конечно, до него когда-нибудь дойдет нужная информация.

* * *