Наставник (СИ)

Но главным были не водоросли и не существа на дне. Главным были холмы. Вернее, это сначала я подумал, что вижу холмы. Как только я подплыл поближе, я понял, что передо мной не камень, а металл - обожженный, изогнутый, но все же металл. Казалось, что это обломки чего-то, разлетевшиеся на огромное расстояние. Они были разных форм и размеров, почти все - покрытые водорослями и облепленные моллюсками.

Холмы были причиной всего - от них исходила угроза, они были эпицентром. Все остальное - растения, существа, даже вода с плесенью, - всего лишь нарост. Это - скелет.

Я должен был посмотреть поближе - не только ради людей, ради себя тоже, ведь это мой океан! Я подплыл к одному из осколков и чуть не поплатился за свою неосторожность: в воду тут же взвились толстые щупальца. Они скользнули по моей броне, но удержать меня не смогли - частично благодаря масляной пленке на моей чешуе. Я вырвался, поднялся выше и только после этого рискнул обернуться.

То, что пыталось меня схватить, оказалось гигантским моллюском: из продолговатой раковины выглядывала бесформенная голова, похожая на комок слизи. Из нее и росли щупальца, лишенные, впрочем, когтей или присосок. Он не мог меня удержать... но он меня напугал.

Потому что я не почувствовал его, хотя должен был! И не увидел, но это объяснимо: раковина поросла водорослями и стала неотличимой от дна. Я здесь ничего не могу чувствовать заранее, придется полагаться только на зрение и слух, моя задача усложняется.

Конечно, всю территорию я за раз не осмотрю - она просто огромна. Но проплыть дальше все равно стоит, надо бы даже взглянуть на дно - хотя желания мало.

Сначала я думал, что голова у меня болит из-за невозможности использовать все свои способности. Но к обстановке я привыкал, а боль не проходила. Становилось трудно дышать, в глазах темнело, я чувствовал подступающую к горлу тошноту. Я почти бессознательно провел рукой по шее, взглянул на свои пальцы и замер в ужасе: на когтях остался толстый слой плесени. Эта дрянь не только покрывала меня, она забивала мне жабры!

Я сорвался с места, почти сразу набрал полную скорость. Обратно, в океан, в чистую воду! Уж не знаю, каким чудом мне удалось обойти рыжеватые водоросли, меня гнала вперед только одна мысль: прочь отсюда, уйти как можно дальше, иначе я задохнусь.

Я более-менее пришел в себя только неподалеку от корабля, но к нему не поплыл. Сначала я должен очиститься. Большая часть плесени слетела с меня по пути сюда, остальное я отскреб песком. Но жабры так и остались забитыми, я задыхался. Когда же я попробовал вытащить эту пакость когтями, то порезался и чуть не захлебнулся собственной кровью. Нет, так не пойдет, мне нужна помощь.

Я выбрался на палубу, но там никого не было. У меня не осталось сил звать людей - я повалился на доски и старался отдышаться. Теперь, когда мне не приходилось использовать жабры, кислород поступал свободно, я понемногу приходил в себя.

- Кароль?

Я приоткрыл один глаз и увидел рядом с собой Литу. Она опустилась на колени и испуганно осматривала меня, пытаясь найти раны, но ран не было.

- Что с тобой?

- Жабры, - с трудом произнес я; шея немела, при каждом движении казалось, что в ней засели десятки мелких стекляшек.

Лита стала серьезной - такой, какой я впервые увидел ее. Это означало, что она знает, что делать.

- Идем со мной.

Я уже отдышался, так что подняться мне удалось без особых усилий. Моя смотрительница отвела меня вниз, в просторную медицинскую комнату, уставленную всевозможным оборудованием. Что-то Совет расщедрился - или знали они там, что мне это понадобится?

- Впечатляет? - Лита кивнула мне на нечто среднее между кроватью и столом. - Этот корабль - последняя модель, первый раз плавает. Разработан специально для зверей на сложных заданиях.

Значит, это задание особо опасно... вовремя же меня предупредили!

Лита настроила кровать так, чтобы я мог полулежать; теперь мои жабры были на нужном ей уровне.

- Сними броню. Господи, Кароль!

Вот не понравилось мне это испуганное "Господи, Кароль!", совсем не понравилось!

- Что, все так плохо?

Вместо ответа она поднесла мне зеркало и я болезненно поморщился. Мои жабры, обычно аккуратные и едва заметные на шее, распухли, налились кровью, были частично порваны... ну, это уже моя работа. Самой отвратной частью была беловатая слизь, торчащая из них.

- Убери это, - меня аж передернуло от отвращения.

Лита кивнула. Она натянула перчатки, достала из шкафчика пинцет, связку бинтов и бутыль с мутноватой жидкостью. Бинты она наматывала на пинцет, промокала в растворе и осторожно, очень бережно, прочищала мои несчастные жабры. Поначалу было больно, но постепенно боль сменялась жжением, а затем и угасала.

- Расскажи мне, что ты там видел.

Я рассказал, хоть говорить сейчас было неприятно, да и мешало ей работать. Я хотел, чтобы Лита знала все, чтобы по окончании я мог задать ей вопрос:

- Почему ты не предупредила меня об этом?