Наставники. Коридоры власти

— Вы только-только успеете изучить ваши новые обязанности, и вам сразу же придется подавать в отставку, — холодно и враждебно улыбнувшись, сказал Кристл. — Я вполне согласен с Деспардом.

— Да, вряд ли это будет справедливо, — проговорил Деспард-Смит, — если мы предложим вам баллотироваться на должность ректора.

— А в каком возрасте справедливо предлагать человеку должность ректора? — с издевкой спросил Рой: он явно сочувствовал Винслоу.

Прежде чем он успел что-нибудь добавить, Гетлиф сказал:

— Мне кажется, что в принципе ректор должен начинать свою деятельность не позже шестидесяти. Чтобы в запасе у него было по крайней мере лет десять. Вы ведь согласны со мной? — без обиняков спросил он Винслоу.

Гетлиф в отличие от других наставников неплохо ладил с казначеем, и в его вопросе не было ни ехидства, ни злости. Но прямой вопрос требовал прямого ответа.

Винслоу опустил голову и насупился.

— Разумеется, вы правы, — после мучительно долгой паузы проговорил он.

— Мне с самого начала было ясно, что вы именно так и думаете, — облегченно и чересчур задушевно сказал Кристл.

Я глядел на Роя, предполагая, что он не смолчит; но он лишь мимолетно усмехнулся: надежда Винслоу была жалкой и смехотворной.

Кристл снова принялся перечислять фамилии.

— Кроуфорд, Джего. С ними ничего не вышло. Браун. Следующий по старшинству — Браун, — сказал Кристл. — Браун. По-моему, тут нам надо серьезно задуматься. Не кажется ли вам, что это вполне подходящая кандидатура?

Винслоу на мгновение поднял голову.

— Браво, декан, — с ядовитейшим сарказмом проговорил он: в нем вдруг всколыхнулась вся его злобная язвительность.

— По-моему, он чересчур молод, — сказал Деспард-Смит. — Едва ли стоит выдвигать в ректоры такого неопытного работника.

— Ему уже сорок шесть лет, — возразил Деспарду Кристл.

— Это очень опасно — назначать на высокий и ответственный пост слишком молодого работника, — уперся Деспард. — Потому что нельзя заранее предугадать, как он себя поведет.

— Браун не изменится до самой смерти, — вмешался я. Мне было очень странно услышать, что кто-то, хотя бы даже Деспард, считает Брауна молодым и неопытным.

— Дело тут, конечно, не в возрасте, — заметил Гетлиф, — однако мне…

— Я предвижу все, что вы скажете, — перебил его Кристл. — Я прекрасно знаю Брауна. Гораздо лучше, чем любой из вас. Мы сдружились с ним, когда были еще студентами. Его нельзя назвать выдающимся человеком. Звезд с неба он, как говорится, не хватает. Посторонним людям наш выбор может показаться странным. Но у него есть превосходные качества, которые начинаешь замечать далеко не сразу. Он сплотит наш колледж, сделает наше сообщество мирным и процветающим.

— Если не занудит нас всех до смерти в ближайшие двадцать лет, — вставил Винслоу.

— Мне кажется, — заметил Деспард, — что если уж мы заговорили о сравнительно молодых работниках, то в первую очередь нам надо обсудить вашу кандидатуру, декан.

— Вы ошибаетесь, — возразил Кристл. — Я не справлюсь с обязанностями ректора. Мне хорошо известны границы моих возможностей. Я не смогу быть ректором. А Браун сможет. И я был бы счастлив работать под его руководством.

Он говорил скромно и абсолютно правдиво. В его словах не было ни притворства, ни манерно-величественного псевдосмирения наших университетских ораторов. Его скромность была искренней и чистосердечной, это мгновенно поняли все.

А он продолжал расхваливать Брауна. В конце концов я сказал, что предпочту его любому компромиссному кандидату. Рой пообещал проголосовать за Брауна, если ни один из основных кандидатов не наберет абсолютного большинства, — но энтузиазма у него эта перспектива явно не вызвала. Гетлиф объявил, что, если первый тур голосования окончится ничем, он поступит так же, как Рой. Заручившись нашей поддержкой, Кристл убеждал Деспарда и Винслоу до глубокой ночи: спокойный и сдержанный, он выдвигал все новые аргументы, находил все новые доводы, и время шло, часы отбивали четверти, а он продолжал настаивать — неутомимый, прекрасно владеющий собой, то обходительный и ласковый, то резкий и даже грубый, но неизменно расчетливый, терпеливый и целеустремленный.

Всем, кроме него, было ясно, что он ничего не добьется. Винслоу говорил мало, но в каждом его слове слышался отзвук ядовитой и презрительной горечи. Деспард-Смит возражал Кристлу упрямо и непреклонно. Все, кроме Кристла, понимали, что ему не удастся отстоять Брауна. Надежда на компромисс не оправдалась. Однако Кристл продолжал упорствовать. К полуночи любой из нас убедился бы, что проиграл, но Кристл спорил с Деспардом до двух часов.

И в конце концов добился компромиссного соглашения — исключительно из-за нашей усталости. Мы признали, что третьим кандидатом может быть только Браун.

— Это же очевидно, — втолковывал он Деспарду. — Три человека, не считая меня самого, согласились признать его компромиссным кандидатом. Можете вы что-нибудь на это возразить?

Утомленный Деспард отрицательно покачал головой.