Наставники. Коридоры власти

— Разрешите мне сделать небольшое вступление. Я хочу подарить нашему колледжу — нашей великолепной библиотеке — экземпляр моей последней книги. Надеюсь, я не ошибусь, предположив, что члены Совета уже успели ее купить? Надеюсь, вы купили ее, Браун? Надеюсь, вы купили ее, Кроуфорд?

Он неловко поднялся с кресла и положил книгу перед Деспардом-Смитом.

— Пока нет, — сказал Кроуфорд. — Но я видел одну или две рецензии.

— Да-да, рецензии, — немного растерянно проговорил Гей. — Но в этих первых рецензиях не чувствуется, знаете ли, истинной заинтересованности…

Его растерянный тон отвлек мои мысли от Винслоу, и я подумал, что старик по-настоящему волнуется — несмотря на всегдашнюю самоуверенность, он до сих пор не мог без волнения думать о том, как примут его очередную работу. И от возраста это чувство не притупилось — наоборот, стало даже как будто острей.

Через несколько минут началось собрание. Нам надо было обсудить два вопроса, касающихся церковного прихода, и несколько финансовых. Когда дело дошло до финансов, Деспард-Смит сказал, что хотел бы выслушать мнение казначея.

— Не вижу в этом необходимости, — пробормотал Винслоу. Он даже не поднял головы, не глянул на нас. Зато все члены Совета смотрели на него с нескрываемым любопытством.

Джего как старший наставник сделал подробный доклад о результатах экзаменов. Он переходил от предмета к предмету, строго следуя кембриджской традиции — математика, классическая филология, естественные науки… Члены Совета знали лишь по десять-пятнадцать студенческих фамилий, но Джего с таким увлечением говорил о каждом выпускнике, что увлек все собрание. История. В профессорской стало удивительно тихо.

— …Хочу обратить внимание коллег на замечательный и вполне заслуженный успех одного из наших студентов, — гортанно басил Джего. — Мы знаем, какие серьезные трудности ему пришлось преодолеть, чтобы поступить в университет. И я уверен, господин председатель, со временем мы будем гордиться тем, что этот юноша воспитывался в нашем колледже. — Потом, с усмешкой упомянув о героических усилиях Брауна, который подготовил Тимберлейка к экзамену, Джего заглянул в свои записи, на мгновение запнулся и быстрой скороговоркой закончил: — Ну вот, про историков мне сказать больше нечего. — После этого он сразу же перешел к другому предмету.

Джего проявил благородство, а может быть, даже милосердие, но я не понял, как к этому отнесся Винслоу. Он сидел не шевелясь, по-прежнему опустив голову вниз. Возможно, он просто не слышал, о чем говорилось на собрании. Сам он упорно молчал, и, когда мы оценивали годовую работу колледжа, ему пришлось напомнить, что он обязан принять участие в официальном голосовании.

В час дня, когда мы сделали перерыв, нам подали холодный ленч; но почти все члены Совета очень проголодались и ели с большим аппетитом. Винслоу закусывал стоя, повернувшись лицом к окну. Я заметил, что Рой смотрит на него с горестным сочувствием. За последние две недели он помрачнел еще сильнее и старательно уклонялся от разговоров с коллегами. Увидев, что он пристально наблюдает за Винслоу, я почувствовал тревогу; но когда кто-то предложил ему распить бутылку вина и он отказался, тревога отпустила меня: я решил, что он в состоянии сдерживаться.

После ленча Джего сделал доклад о предварительных экзаменах. Ему задали пару вопросов, высказали несколько высокопарных критических замечаний, а потом поздравили с успехом.

— Разумеется, те молодые люди, чьи работы признаны всего лишь посредственными, не делают чести нашему колледжу, — подводя итог, сказал Деспард-Смит. — Однако в общем и целом мы можем считать, что наши питомцы успешно закончили курс. Я правильно уловил вашу мысль, старший наставник?

— Не совсем, господин председатель. По-моему, мы можем гордиться их успехами.

— Вы согласны с этим, наставник? — спросил Деспард-Смит Брауна.

— Совершенно согласен, — ответил Браун. — И хочу обратить внимание коллег на замечательную организационную работу декана.