Настенька

– Послушай, Казимир, а нечисть, типа тебя например, может навредить такой, как я? – задала я ему волновавший меня вопрос. Ведь я помнила ещё со времён моего детства рассказы и детские страшилки о разных домовых и их проказах.

– Что ты, навьюшка?! Разве смогу я? Куда мне тягаться с тобой? – замахал он ручонками с неподдельным ужасом на лице.

Я облегченно выдохнула, а затем решилась:

– Тогда давай договоримся с тобой Казимир. Я позволяю тебе остаться и жить в этом доме, а ты же со своей стороны обещаешь не вредить мне и по возможности помогать в том, что будет в твоих силах. Я же обещаю относиться к тебе с уважением.

Казимир на мои слова даже рот открыл в удивлении, да так и сидел несколько минут, не произнеся ни единого слова и с выпученными глазами-плошками.

– Ну так что? Договорились? – протянула я ему свою ладонь. Мужчина боязливо вложил свою ладошку мне в руку и тихонечко пожал мои пальцы.

– Договорились, – дрогнувшим голосом проговорил он.

Глава 5

Впервые за несколько дней я смогла, наконец, нормально выспаться. Видимо тело моё уже привыкло к жесткой лавке, на которой я лежала, и не чувствовало никакого дискомфорта. Надо будет приданное моё достать, да перинку на печь уложить. У Матрёны детишки на печи спят, там широко и тепло, вот и мне пора прекращать на этих лавках бока отлёживать. Всё, решено, сегодня же вплотную займусь обустройством своего дома по моему видению и удобству.

Какое-то тихое шуршание нарушило ход моих мыслей. Я повернула голову и увидела Казимира, ловко орудующего кочергой у печи.

– Доброе утро! – сказала я ему и видимо этим его напугала.

– Доброе, навьюшка, – с поклоном обернулся ко мне домовой.

– Эх, Казимир, Казимир, – запричитала я, – Давай пожалуйста без этих твоих навьюшек и ведьм. Зови меня просто Настей, а я тебя Казимиром звать буду, окей?

– Чего? – растерянно спросил он, видимо не поняв мою последнюю фразу.

– Хорошо? Договорились? – пояснила я.

– Хорошо, – кивнул домовой, и снова принялся шерудить кочергой затухающие угли.

Я медленно потянулась и уныло выдохнула. Холодное зимнее солнце вовсю светило в маленькие окошки моей избы, и судя по его расположению, день был давно в разгаре. Зимой темнеет рано, а мне надо столько всего успеть. Надо дров принести, воды натаскать, сготовить что-нибудь, да в доме убраться. Эх столько дел, и всё руками делать придётся, ведь здесь не было ни пылесоса, ни стиральной машины, ни микроволновки. Одним словом полное отсутствие цивилизации.

– Блин, у меня ж теперь коза есть! – испугано вскочила я с лавки, внезапно осознав, что несчастное животное не подоено, не напоено и не накормлено. А ведь помимо козы у меня же ещё и целый курятник. Пятнадцать кур и один краснохвостый петух, который вчера так и норовил меня клюнуть.

Пока я судорожно натягивала на себя свою замысловатую одежду, домовой выкладывал на стол теплые лепешки и что-то типа чугунной сковородки, на которой шкворчала глазунья с поджарками золотистого сала. От увиденного мой желудок издал жалобное урчание, а мой рот мгновенно наполнился слюной.

– Садись, хозяюшка, – довольно ухмыльнувшись, проговорил домовой, – Ешь, пока не остыло.

Схватив деревянную ложку и оторвав кусок теплой лепешки я, в прямом смысле, накинулась на еду, будто бы год не ела.

Тем временем домовой налил мне в чашку травяной сбор и добавил туда ложечку мёда.

– Ешь, хозяюшка, ешь, – причитал мужичок, явно обрадованный моему звериному аппетиту, – Худая какая, одни мослы, тела-то нету совсем в тебе. Ничего поправим, откормим.

Он ловко спрыгнул с лавочки и, взяв с подоконника деревянную гребенку, что-то прошептал себе в ладошку. И вдруг мои длинные каштановые волосы взметнулись вверх, а вокруг них, словно мотылёк запорхал редкий деревянный гребешок. Я так и замерла с полуоткрытым ртом, пока на моё плечо не легла туго заплетённая длиной до самого пояса коса.

– Вот это да! – ошарашено выдохнула я.

Я уже собиралась спросить, как он это сделал, но он лишь качнул головой в сторону двери:

– Гость к тебе, хозяюшка.

И в самом деле, не прошло и нескольких секунд, как в избу вошла разрумяненная от мороза Матрёна.

– Ну как ты тут, Настенька? – деловито окинула взглядом меня и всё вокруг Матрёна.

От увиденного лицо её просияло, и она, улыбнувшись обрадовано, закивала:

– Вижу, что хорошо. Коза подоена и накормлена, изба выметена, печь затоплена. О, да и самоварчик подоспел как раз, – одобрительно потерла женщина свои ладошки.

– Проходи, раздевайся, – улыбнулась я подруге, – Чайку горяченького выпьем.

– Чего? – не поняла моей последней фразы Матрёна.

Я махнула рукой и пояснила:

– Говорю, что сбор травяной только что заварила. Выпей горячего, отогрейся с мороза.

– Аааа, – понятливо закивала женщина и умелым движением скинула на ближайшую лавку свой тулуп и платок.