Настенька (СИ)

Водрузив поверх аккуратного холмика потемневшую деревянную табличку с неровно вырезанным именем «Ульяна», я устало выдохнул. Всё, мы сделали это. Теперь тело девочки покоилось на освещённой земле сельского кладбища там, где оно и должно было быть. Осталось лишь заказать заупокойную службу в храме и заочно отпеть покойницу. С этим поручением в княжий посад уже отправился Рагдай. Он и передаст мою волю священнику, который и проведёт обряд отпевания.

Быстро присыпав старую, теперь уже пустующую, могилу землёй, мы ещё раз окинули небольшое сельское кладбище взглядом и развернулись в сторону деревни.

Глава 44. Эпилог

Данияр

Девушка сидела на крылечке в каком-то странном задумчивом оцепенении. Казалось, что мыслями она была где-то очень далеко, что даже не заметила нашего прихода.

Я приблизился и принялся рассматривать её худенькую, почти детскую фигурку, тонкие ручки, острые плечики, темно-каштановые локоны, которые сейчас свободно ниспадали на грудь и спину, а ещё лицо. Такое бледное и усталое. Что это? Следы от слёз? Её кто-то обидел? Кто посмел?

— Я выполнил твою просьбу, — выдохнул я, прерывая наконец это тягостное молчание.

От моих слов девушка очнулась от своих невесёлых дум. Она подняла ко мне своё лицо и холодный взгляд, в котором на долю секунды отразилось раздражение, но спустя мгновение оно вновь сменилось равнодушием.

Неужели совсем ничего не скажет? Неужели настолько я ей не мил?

— Я выполнил твою волю, — напомнил я ей, зачем я здесь и чего жду, — Так сдержи же и ты своё слово. Ты обещала, помнишь?

А если не сдержит? А если передумает? А если вновь сбежит?

Я стиснул зубы от напряжения, так как знал, что понять и просчитать эту взбалмошную девчонку у меня не получится. От неё можно было ожидать чего угодно. Но и я не лыком шит, и в этот раз ей не отвертеться, сама назначила цену, и я её заплатил честно.

Она молча поднялась со своего места и гордо выпрямилась, смерив меня ледяным взглядом, от которого у меня по всему телу побежали мурашки.

— Я от своих слов не отказываюсь, — начала она, и я вдруг почувствовал, как быстро застучало моё сердце от этих слов, — Но ты должен знать, что я не люблю тебя.

Сказала, как ударила. И от этой интонации я чуть было не отшатнулся.

— Я знаю, — процедил я сквозь зубы, сдерживая ярость, — Ведь ты твердишь мне это каждый раз.

— И ты всё ещё хочешь, чтобы я стала твоей женой? — не меняя ледяного тона, спросила она, пристально всматриваясь в моё лицо, — И никогда не попрекнёшь меня этим? Ни делом, ни словом не обидишь? Не ткнёшь ни именем, ни роднёй? Ведь я всего лишь грязная селянка.

Я снова скрипнул зубами, но ярость в себе усмирил.

— Не попрекну, обещаю, — выдавил я из себя.

Она ещё некоторое время молчала, видимо о чём-то размышляя. А потом долго всматривалась то в синее небо, то в темнеющий лес, словно чего-то ждала или прислушивалась.

Я уже было отчаялся, так как её сомнения были очевидны. Но вдруг она снова перевела свой взгляд на меня.

— Гляди, княжич, ты слово дал, — наконец произнесла она тихо и протянула мне свою руку.

Конец первой книги