Настенька (СИ)

Особых надежд и иллюзий по поводу своих способностей я не питала, ведь я не врач-терапевт, не хирург, и не гастроэнтеролог. Но дать травяной сбор, унимающий колики и газы, а также обезболивающий настой, я была в состоянии. Да и книга покойной бабки Ядвиги была мне в помощь. Так что вылечить я, конечно, никого не вылечила, но помочь и облегчить состояние я была вполне способна.

Так и началось. Сначала ко мне обращались только знакомые, затем родственники этих знакомых, потом знакомые родственников тех самых знакомых. Я лечила, как могла. В ход шло всё: травы, соки, растирки, настойки, отвары, порошки и даже яды. Я засыпала в обнимку с книгой бабки Ядвиги, и просыпалась с ней же, замусоливая страницы чуть ли не до дыр, выучивая рецепты, запоминая свойства разных настоев и трав, комбинируя новые знания, с теми скудными медицинскими познаниями, что достались мне из прошлой жизни. Сейчас я откровенно жалела, что в своё время не стала поступать в мединститут.

Однако это мне не помешало удачно вправить пару вывихов, трясущимися руками заштопать несколько глубоких ран, не допустив заражения и гангрены, избавить нескольких человек от диареи, а вчера даже выдернуть пару гнилых зубов. Ужас, как вспомню, так вздрогну.

Но апогеем всей моей новоиспечённой врачебной практики стали роды, на которые меня в прямом смысле приволокли силой местные бабы. Роженица, чьё имя я даже не запомнила, так как была в глубоком шоке от увиденного, никак не могла разродиться. Воды отошли уже почти сутки назад, а ребенок на свет так и не появился.

- Я не знаю, что делать, - честно призналась я, испуганно глядя на несчастную женщину, которая от боли во время схваток уже почти теряла сознание.

- Сама не родит, - сурово констатировала бабка Авдотья, которая по совместительству была кем-то вроде местной повитухи, - Давай Настька, готовь своё шитьё, я её рассеку, а ты зашьёшь потом.

- Боже, - только и прошептала я, стараясь не упасть в обморок.

Всё происходило на живую, без анестезии. И это было кошмарно. В тот момент я ужаснулась, за что несчастным женщинам выпала такая доля, так страдать? Но, когда нашему взору предстал результат всех наших трудов, а затем в тесном помещении избы раздался крик новорожденного, мои глаза широко распахнулись и увлажнились. На моих глазах свершилось чудо. И я сама приложила руку к появлению этого самого чуда, рождению новой жизни. И теперь, задаваясь вопросом, стоили ли того все эти страдания и муки, я безусловно ответила бы, что да, стоили.

От увиденного и пережитого отходила ещё несколько дней. Матрёна сетовала и ругала деревенских баб, которые додумались привести на роды молодую незамужнюю девку.

- Ей замуж скоро, - причитала она, глядя на моё бледное лицо, - Так после всего увиденного, не дай бог, Настёнка к себе молодого мужа не подпустит. Эх, бабы.

- Всё уже хорошо, Матрёна, - пыталась я успокоить не на шутку разволновавшуюся подругу, - Я в норме.

Время шло, и люди стали относиться ко мне совсем как к своей. Уже никто при виде меня не плевался и не крестился, никто не чертыхался и не обзывал ведьмой. Для деревенских я стала местной травницей, в замену той, коей и была их любимая бабка Ядвига. Почти своя. Почти.

Погода становилась всё жарче, и слава богам, пахота закончилась, а вслед ей начались первые покосы луговых трав. Косить выходили все, кто мог держать косу в руках, ведь длинной и голодной зимой нужно будет чем-то кормить свою домашнюю и дворовую скотинку. Даже я попробовала выкосить небольшой лужок, что простирался сзади моего огорода. Но уже через час я сидела на крылечке и смазывала свои кровавые мозоли на натруженных ладошках лечебным бальзамом.

- Эх, с такими-то руками, да за косу, - удручённо покачал головой Казимир, закрепляя и завязывая на моих ладонях подобие самодельного бинта из тонкой льняной ткани, - Ты бы ещё мотыгой помахала.

- Ну и помашу, если надо будет, - насупилась я, понимая, что рано или поздно всё равно придётся. Не могу же я совсем ничего не делать по хозяйству. Мне же в семью Данилы скоро придется войти, хочу я того или нет. А там жизнь будет уже не та. Точнее, не та, к которой я привыкла.

Я тяжело вздохнула, вспоминая слова блондинчика, что мне здесь не место. И как бы я ни старалась отогнать от себя все эти мысли, ни думать, ни помнить, ни знать об этом я не хотела. Но всё равно, где-то внутри себя, где-то глубоко в подсознании, как бы я ни сопротивлялась, я понимала правоту его слов. Я была здесь не на своём месте. И сколько бы я ни пыжилась, как бы ни старалась прижиться, всё равно чувствовала я себя чужой.

Но где же тогда моё место, если не тут?

- Эх, с такими руками тебе надо было княжной родиться, - снова пробухтел домовик, раздраженно качая головой, - Косу то где бросила?

- Не помню. Там, на лугу и оставила, кажется, - недовольно ответила я, разглядывая свои многострадальные ладошки.

- Пойду, приберу, а то видно гроза надвигается, - запричитал домовой и посеменил в сторону огорода.