Настя

На вахте тётя Клава, заставив изобразить танцевальное коленце, вручила письмо от Насти.

" Собрали нас восьмого на плацу. Генерал Якубовский произнёс пламенную речь о том, что жизнь предоставила нам шанс участвовать в объединении своей Родины. Все сразу поняли, что началась война. Увольнения запретили, письма временно тоже. Приехали на Казанский вокзал. Все одеты в гражданку для маскировки. Хотя умный человек по оцеплению сразу поймёт, что мы не совсем гражданские, да и на зэков не похожи… Полковник Пак (тот, что ко мне клеился) разрешил сходить позвонить. Еле дозвонилась. Жаль, что ты не успел… мне потом полковник твои мандарины передал. Мы с девчонками разделили: экипажу по две штучки, а мне и младшему лейтенанту Пак по три. Моя зам с полковником какие-то дальние родственники. Они даже с президентом Южной Кореи родня в пятом или шестом колене по предкам из клана Мин. В Корее очень важно знать точно свою родословную…»

Это прям как у нас — местничество. Если звания равные, то в ход идёт: «Мой отец был главнее твоего — значит и я главнее…»

Читаю дальше.

«Мама с отчимом уже выехали в Северную Корею. Оставили для меня письмо на старой квартире. Мама устроится на Родине учительницей русского или английского, а её муж — инженер с завода металлоизделий, тоже себе работу найдёт. Скорее всего они в Сеул поедут. Там у моей тёти большой дом, в котором с нею живут два моих двоюродных брата. Тётины дочери замужем и живут неподалёку.

Оказывается, старшая из тётиных дочерей, тоже как и я Ким Сон А, вернулась из Японии и вышла замуж за мэра Сеула. Неудивительно, она актриса и красавица. Две мои другие двоюродные сестры Сон Хе-Гё и Ким Джу Вон обе врачи — замужем за военными. Возможно, обе теперь в армии южных.

Наш политработник внушает, что ещё месяц-другой и южным кранты. Даже с ооновской поддержкой. Тем более, что вчера северные вроде как американскую дивизию под Тэджоном окружили… Мол за нас ещё, как ты говоришь, впишутся две большие боевые державы — СССР и Китай. И мы из своих пушек, возможно, и не стрельнем то ни разу. Это он намекает, что наш экипаж в тыловой Сеул определили, а полковника Пака туда назначили командиром формируемой 15-ой дивизии. Через Читу и Харбин по КВЖД доберёмся до Пхеньяна. Там переформирование. Нам на Сеул.

За четверо суток, что ехали до Иркутска, девчонки из экипажа хоть отоспались впрок. Правда, когда садились в вагон, то моя заместитель Пак обнаружила мёртвую мышь. Это не очень хороший знак — болезнь или смерть. Поэтому, чтобы от него отгородиться товарищ Пак, согнув ногу, трижды прыгнула на другой и трижды плюнула в сторону мыши. А как русские на такое реагируют?»

Я вспомнил из детства: «Плюнь три раза — не твоя зараза, ни папина, ни мамина, ничья!»

" В Иркутске выпустили в увольнительную. Я купила фотоаппарат «ФЭД Зоркий» и десять немецких плёнок. Дороговато, но советские деньги в Северной Корее поменять не в городе — проблема. Меня в армии научили фотоделу. Была даже внештатным фотографом зенитного дивизиона. Так, что плёнку заряжать и устанавливать выдержку умею. Может и фотки буду присылать, если удастся найти фотоателье для печати.

Целую. Всё будет хорошо. Пиши на адрес полевой почты. Юрка, я скучаю по тебе.»

Про Корею из прошлой жизни я помнил немного. Книги и статьи про войну 1950–1953. Несколько фильмов, из которых хорошо помнил только «Дрянную девчонку». По фильмам понял, что мужчины женщин в грош не ставят, а женщины должны сидеть дома как жёны Абдуллы из «Белого солнца пустыни» и ждать пока муж нагуляется. Правда в «Дрянной девчонке» этот стереотип начал рушится… Типа девушка может также истерить и устраивать шоу с выносом мозга как и парень… Но, я что-то отвлёкся.

Глава 3

" Я часто жалею, о том, что в своё время предпочёл Соединённые Штаты России. Тогда между этими странами не было принципиальной разницы, но сейчас Советский Союз кардинально отличается от всего остального мира. В газетах его поливают грязью, но те, кто там побывал, рассказывают невероятные вещи.»

Никола Тесла, учёный, изобретатель.

21 мая 1950 года.

Перед тренировкой узнаём новости. К Абрамяну через неделю приезжают родители и трое дядьёв. Чтобы, значит, на невесту посмотреть и познакомиться с её роднёй. Алёшиных маму с папой к себе забирают Кузнецовы, а вот с непрямыми родственниками задачу размещения решать нам в общаге. Сначала дядечки поживут в нашей пустующей во время выезда комнате, а после нашего приезда из Киева было решено взять в комнаты по одному дядечке. Нашей комнате достался, как я понял, самый эмоциональный из прибывающих — Сероб Абрамян. Колобок, почуяв неладное, затянул, что не будет на полу спать, но, увидев мой недвусмысленноугрожающий взгляд, быстро затих.