Настя СИ)

По его широкому жесту трудно было догадаться, куда именно нужно идти, но я была рада и этому. Я поспешно, чуть быстрее, чем это нужно было, направилась в указанном направлении, ожидая, что за спиной кто-нибудь хмыкнет или захихикает — обычная стадная реакция, на которую не стоило обращать внимания, тем более, обижаться. Но там была полная тишина. Мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что они все смотрят мне вслед.

Эта встреча здорово выбила меня из колеи.

Да ну их всех вместе со всеми ихними тайнами!

Я ускорила шаги.

Чем больше проходило времени, тем яснее я сознавала, что я всё-таки заблудилась. На редкость глупая ситуация. Остановившись, я прислушалась. Вокруг царила полная тишина. В верхушках сосен шумел ветер. Под ногами стрекотали кузнечики.

Через десять минут, совершенно измучившись, я, наконец, добралась до спортивного городка, на котором не было ни одного человека. Но, по крайней мере, тут хоть был не лес, а более-менее обитаемые места.

Я походила по волейбольной площадке, потрогала туго натянутую сетку, потом по лесенке залезла на высокую металлическую конструкцию, с десятиметровой высоты огляделась вокруг, надеясь что-нибудь рассмотреть, но вокруг только шумело бесконечное море листвы. Вдали, среди деревьев снова мелькнул идущий на посадку грав. Начало учебного года, ребята подтягиваются.

Я спустилась вниз по канату. Мне показалось, что он толще, чем нужно. Туго переплетённые жилы нагрелись под солнцем, создавая под рукой ощущение чего-то биологически живого, например, ствол какого-то экзотического дерева.

Торопиться некуда. В моём вызове обозначено время — 18 часов. У меня в запасе ещё пол-дня, которым я могла располагать в своё удовольствие. Пожалуй, сейчас можно даже слегка передохнуть.

Я уселась на бортик маленькой шестиугольной песочницы. По поводу удовольствия — это так, к слову. На самом деле стало тоскливо. Сразу подумалось, насколько всё происходящее сейчас со мной необычно. Скитаюсь по парку словно неприкаянная, и никому до меня нет дела. Очень резкий контраст по сравнению с домашней опекой. Дома за мной постоянно присматривали, и папа, и мама, и многочисленные родственники, в школе — учителя, вожатые. А здесь — полная самостоятельность. Можно просидеть в этом лесу день, два, три дня, да что там дни: неделю. И никто не будет искать и указывать, куда можно идти, куда — нельзя. Разве что дома начнут волноваться, почему я на выходные не приезжаю.

Заметив, что сижу в песочнице, я заулыбалась. Неужели в этой школе есть кто-то, кто играет в песочек? Впрочем, подумала я, удивляться тут нечему. Дети в «Штуке» учатся умные, с этим не поспоришь, даже не просто умные, а супер умные. Тем не менее, они всё-таки дети и ничто детское им не чуждо.

После обильного ночного дождя песок оказался очень мокрым. Размышляя, я автоматически лепила куличики. Первый, второй, третий… Когда передо мной выстроился добрый десяток, я перешла к более сложным сооружениям и начала строить замок. Самый настоящий, средневековый, с башенками и узенькими выемками бойниц. Под это занятие лучше думалось.

Всю последнюю неделю жизни дома я бродила по Сети, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь информацию о моей будущей школе. Тщетно. Создавалось ощущение какого-то вселенского заговора молчания вокруг всех «Штук» вообще и вокруг Школы Навигаторов в частности.

Мне даже удалось выпросить у папы карточку взрослого доступа в сеть, что тоже не принесло никаких результатов. Однако, вдоволь побродив по Графонету и нахватавшись всякой побочной информации, так или иначе касающейся обучения в «Штуках», я поняла, что этот так называемый экзамен, по поводу которого я так сильно переживала — фикция. Я даже всерьёз заподозрила, что, даже если бы не ответила ни на один вопрос, меня бы всё равно приняли. Не было ещё ни одного случая, чтобы супер учился в обычной школе. Кстати, неужели из «Штук» никого никогда не выгоняли?

Хотя, фикция, похоже, — не совсем правильное слово. Вполне возможно, информация о начальном уровне ученика уже сидит в памяти какой-нибудь здешней машины. Ведь зачем-то нужна была проверка знаний?

Интересно будет поднять здешние архивы и поподробнее узнать про «Штуки». Сколько их, какие ребята там учатся, историю существования этих школ вообще. Если же и здесь информации не будет, то её нет вообще. А такого в принципе быть не может.

— Привет!

Сейчас, сидя в песочнице и сооружая стену башни, я вспоминала свою прошлую жизнь с улыбкой. Подумать только, те ребята, которые со мной учились, сейчас пошли в четвёртый класс и проходят — подумать только! — разбор предложений по частям речи.

Супера можно вычислить в первый месяц его жизни. Но законодательно к ним относятся так же, как ко всем остальным детям. А с семи до десяти лет нам даже учиться приходится в стандартной школе с обычными и — извиняюсь — очень глупенькими детьми. Интересно — зачем? Чтобы мы поняли, какие мы другие? Или это ОНИ сызмальства должны понять, что с точки зрения интеллекта, суперы стоят на ступень выше их самих? Интересная проблема.