Настька. Не такая, как все

– Да ты… ты как смеешь так с родителями разговаривать?! – вспыхнул отец, едва не задохнувшись от возмущения. Еле совладав с собой, он продолжил уже спокойнее: – Что, небось пила там, траву курила, с мальчиками?.. Лена, да взгляни на нее, у нее на лице все написано! Да ты знаешь кто?! Ты… шлюха!

Мать, до этого молчавшая, шагнула вперед с сердитым окриком: «Витя!..» Лицо Насти вспыхнуло яростным румянцем, пальцы сами собой сжались в кулаки. Нельзя было представить более оскорбительного слова для нее. Отец и сам понял, что перегнул палку, и смущенно отвернулся. Но потом Настя сдержалась и все с тем же ледяным спокойствием ответила:

– Я не шлюха. Шлюхи дают каждому и за деньги. А я сплю не со всеми и бесплатно. Я не такая… как все.

И, повернувшись, она громко хлопнула дверью своей комнаты.

***

«Не такая, как все!» Именно это выражение приходило мне на ум, когда я думал о ней в то время. Я так и представлял себе ее: высокая, чей рост из-за каблуков казался еще выше, одетая в сапоги и мини-юбку, с маленьким рюкзачком за плечами, она с гордо поднятой светловолосой головой шла по людной улице, выделяясь из толпы, словно бы освещая собой путь впереди, и все прохожие расступались перед ней, а потом еще долго с изумлением смотрели ей вслед. «Героиней нашего времени» ни много ни мало была она для меня. Правда, такой образ держался в моем сознании недолго – совсем скоро мне, да и ей пришлось с ним расстаться. Все потому, что она вскоре после той встречи с Евой покрасила волосы в черный цвет. Нельзя сказать, чтобы она поддалась моде на эмо-культуру, очень популярную в то время, скорее всего, просто решила кардинально изменить свой образ и это, надо сказать, ей удалось. Из всем известной страстной, волевой и решительной Настьки она превратилась в по-настоящему хрупкую и женственную, и оттого еще более привлекательную, натуру. Знакомство же ее родителей с этим новым стилем прошло прямо как по сценарию сериала: дочка пришла домой в вязаной шапочке (дело было летом), не разуваясь прошла к себе в комнату и плюхнулась на кровать. Когда в комнату вошла тетя Лена, чтобы позвать ее ужинать, Настя лежала не шевелясь, словно уснула. Мама несколько раз окликнула ее и, не получив ответа, подошла и потрясла ее за плечо. Настя в ответ что-то промычала, и мать, как в старые добрые времена детства, ласково провела по ее спине ладонью снизу вверх. Дошла до головы, и, чтобы, как и раньше, погладить дочку по волосам, стянула с головы шапку. Удивлению матери не было предела: по подушке Насти, никогда прежде не красившейся, густой копной рассыпались черные, с блеском, волосы.

Пару дней спустя в квартиру на домашний телефон раздался звонок. Подошла мать. Через минуту заглянула к дочери в комнату.

– Насть, там тебя… говорят, какая-то твоя знакомая.

Удивившись про себя, Настя подошла к телефону.

– Алло, Настя, привет! – раздался в трубке смутно знакомый голос. – Это Олеся, помнишь меня?..

… Восторгу Насти не было предела – встретиться со старой подругой, о которой ничего не слышала уже больше года! Оказалось, что за это время Олеся успела выйти замуж за Диму, родить мальчика, и теперь жила на съемной квартире в центре города, радуясь, что смогла наконец-то съехать от ненавистных родителей.

Они встретились на следующий день на *** площади, посреди толпы гуляющих с колясками мам и влюбленных парочек, под радостным воскресным солнцем. Настю Олеся узнала с трудом – помимо черных волос и макияжа, на ней была белоснежная куртка, а на плече – модная сумочка; такой она совсем не привыкла видеть подругу. Но и Олеся, заметно пополневшая и повзрослевшая лицом, с детской коляской перед собой, была очень похожа на других молодых мам вокруг, но никак не на прежнюю саму себя. Особенно Насте понравился малыш в коляске – розовощекий, круглолицый, глазами весь в маму, а губами и подбородком – в папу.

– Олежкой назвали, – с гордостью сообщила Олеся. – Дима так захотел, я не против была. А что, Олег Дмитриевич – солидно звучит, как думаешь? Прямо как начальник какой-нибудь.

Настя, умиляясь, как только могла, склонялась над маленьким Олежкой, улыбалась ему, просила разрешения взять на руки. Еще никогда раньше ей не приходилось так близко видеть такого чудесного карапуза, и сын подруги вызывал у нее какой-то особый восторг.