Настоящая фанатка. Умертви грех

Он обернулся. Из окон замка вырывались языки пламени. Вопреки всему огонь сжигал даже камень. Он крошил его, так что по стенам ползли миллионы трещин. Замок раскалывался как хрупкая яичная скорлупа.

У входа стояла толпа. Люди забрасывали в окна склянки, разбиваясь, склянки взрывались, и от них во все стороны тут же расползались языки пламени. Позади толпы стояла Анна. Она всё время осматривалась и вот заметила худую фигурку Дува на небольшом пригорке. Почерневшая от сажи кожа и одежда делали его приметным среди белоснежного снега. Ана бегом бросилась к Дуву. И на мгновение сердце юноши успокоилось: “Как хорошо, что она жива, что выбралась!” Но вместо ответной радости, Анна начала кричать, тыча в Дува пальцем:

– Держи его! Демонопоклонник! Еретик!

И толпа тут же разделилась. Утопая в снегу по самый пояс, Дув попытался убежать, но его лёгкие разрывало изнутри. Сделав несколько быстрых шагов, он упал на землю и закашлялся. Снег перед ним окрасился алым. Дува рало кровью, грудь будто пронзало вилами при каждом вдохе. Анна запрыгнула на юношу свершу и заставила его упасть лицом в свою кровь.

– Нет! Ты не отделаешься так легко! – Она схватила его за волосы и потянула, чтобы видеть его лицо. – Думаешь я забыла, как ты толкнул меня! Я не забыла! Ничего не забыла! Лучше бы тебе было тихонько сгореть в своей кровати. А сейчас жри снег!

Она вбила голову Дува обратно в сугроб. Но он смог сопротивляться, смог отплеваться и спросить слабым охрипшим голосом:

– Это ты привела инквизитора…

– Я! Я лично хочу видеть, как сгорит эта клыкастая тварь, что не оценила мои подношения. Я найду его прах и закопаю в свином навозе!

– Людовика нет в замке.

От неожиданности хватка Анны ослабла, она отпустила Дува и сама упала в снег:

– Как нет?

Дув рассмеялся, тихо, продолжая задыхаться. Он больше ничего не скажет ей. Она никогда не найдёт Людовика. Пусть это станет его маленькой местью за предательство.

– Скоро закат, Анна, нужно уходить. Инквизитор поймал Лилит. Ты получишь свою награду. – Крикнул один из мужчин.

– А еретик! – Анна позволила поднять себя на ноги.

– Он уже не жилец. Бог скоро заберёт его душу.

Но бог не спешил. Дув продолжал лежать на животе, он видел, как медленно солнечный свет скользит по заснеженным вершинам гор. Как жадно пламя пожирает руины замка. Как рушатся самые крепкие стены, что Дув когда-либо видел в жизни. Как к небу улетает пепел, что раньше был его домом. Как одна за другой на небе зажигаются звёзды.

– Мой милый! Мой дорогой!

Услышав родной картавый говор, Дув попытался улыбнуться, но на его лице уже застывала маска смерти. Людовик положил голову юноши себе на колени, зубами разорвал своё запястье и приложил ко рту Дува.

– Глотай, моя овечка, глотай…

По рту растеклась тёплая солёная кровь, она приятно согревала изнутри, сочилась по горлу, заливалась в лёгкие, в желудок и даже в сердце, будто заменяя собой ту, что покинула тело Дува. У него вдруг хватило сил, чтобы впиться в руку Людовика, и Дув жадно начал пить. Вампир гладил его по волосам, успокаивая. Когда Дув напился, Людовик сам рухнул в снег. Испуганно юноша тронул холодный лоб вампира, затем попытался взглянуть в глаза, но они были мертвы.

– Ну уж нет! Знаю, я ваши шуточки, видел Лилит не раз в таком состоянии. Вы только притворяться горазды. – Дув закинул руки Людовика себе на плечи и поволок его вниз по склону, к деревне.

Его больше не беспокоил холод или глубокий снег. Каждый шаг давался легко, а кровь Людовика продолжала согревать изнутри получше, чем ром. Дув не чувствовал усталость или боль, они остались лежать там, в снегу рядом с замком. Так что до деревни Дув добрался очень быстро. Он скрытно забрался в дом и затащил Людовика.

Деревня гуляла. На площади что-то шумно праздновали. И юноше это оказалось только на руку. Никто не заметил, как он спрятал Людовика вместе с чемоданом в погреб. На всякий случай он соскреб немного снега и засыпал им вампира, а затем и накрыл соломой.

И даже после всего у Дува ещё осталось много сил, и появилось шило в заднице, мешающее усидеть на месте, так что он решил хотя бы одним глазком взглянуть, почему деревенские не спят. Все собрались на площади, по краям горели небольшие костры, но огромное кострище по центру ещё не подожгли. В центр кострища воткнули тонкий деревянный брус, к нему же прислонили крепкую лестницу.

Чтобы смешаться с толпой, Дув стянул у хозяев дома шубу, сапоги и шапку. И теперь вовсе выглядел как местный. Никто не обращал на него внимания. В таверне все чествовали инквизитора, тот тут то там звучали тосты за его здоровье, из уст в уста передавались все самые жуткие подробности сегодняшней облавы за нечестивый замок.

– Скорей, скорей, начинается! – Прошёл по улицам ропот, и все как один ринулись к площади.