Настоящая фантастика 2009

Да, теперь у Фиделя не было никаких сомнений: это были именно взрывы, а не раскаты грома. Первая мысль, которая стрелой пронеслась в мозгу Фиделя: неужели немецкие агенты проникли в порт и совершили диверсию?.. Скорее всего, это было именно так: чуть левее бухты — там, где располагались казармы Национальной гвардии, к небу взметнулись новые языки яркого пламени.

«Что же случилось?» — подумал Фидель, глядя на пламя. И огонь подсказал ему единственно верный, а оттого страшный ответ.

«Скоро здесь будет жарко», — сказал отец всего два часа назад, когда они сидели за столом, наслаждаясь терпким вкусом крепкого гаванского рома. Фидель внутренне был согласен с отцом — о возможной войне с Германией давно уже говорила вся Гавана, а немецкие военные корабли курсировали в непосредственной близости от острова, в ясный день их черные силуэты можно было разглядеть невооруженным глазом.

Но одно дело — это слушать обывательские разговоры, и совсем другое — всерьез поверить, что Германия всерьез решится вторгнуться на Кубу, которая находится под носом у янки… Тем не менее многие состоятельные кубинцы начали паковать чемоданы сразу после Перл-Харбора, и спешили на северный берег Карибского моря, где — как они надеялись, можно будет отсидеться, если Гитлер всерьез решится ударить по Кубе.

И отец тоже собирался уехать в Штаты…

Где-то в запредельно далекой вышине неба злобно взревели моторы — Фидель догадался, что это со стороны океана идут на Гавану самолеты. Военные самолеты…

Он не видел летящих машин, но что-то — наверное, пресловутое шестое чувство, — подсказало ему, что эти самолеты — немецкие. И летят они бомбить Гавану!

«Скоро здесь будет жарко…»

Но… Неужели это случилось так быстро?

«Нужно найти отца», — понял Фидель.

Он рванулся к двери — и вовремя: где-то совсем рядом, возможно даже, на соседней улице, рвануло так, что брызнули стекла, разлетевшись по комнате острыми блестящими осколками.

«Нужно найти отца», — билась в мозгу Фиделя отчетливая мысль. Он старался не думать о том, что сталось бы с ним, останься он у окна.

Фидель выскочил на улицу, ошалело озираясь по сторонам. В двух кварталах от его дома пылал особняк, разбрасывая вокруг себя ореол ярко-красных искр. Как от праздничных бенгальских огней. Фидель невольно улыбнулся такому сравнению — нелепому и жуткому.

В ночном небе ревели невидимые самолеты, обрушивая на новогодний город смертоносные подарки, взрывы гремели где-то совсем рядом, в воздухе висел терпкий запах пороховой гари, и Фиделю казалось, что все бомбы нацелились прямо на него. Фидель понимал, что нужно бежать, спасаться от несущейся с неба смерти — но он словно прирос к каменной мостовой, не в силах сдвинуться с места, понимая, что умрет прямо сейчас, у порога собственного дома.

«…а Мария будет ждать меня на набережной… а потом уйдет, обидевшись на меня… мы же договорились… Но какая Мария?.. Сейчас, когда вокруг царит настоящий ад?..» — Фидель до саднящей боли в костяшках пальцев сжал кулаки, чтобы отогнать липкий страх.

Кажется, помогло. Он обрел способность логически рассуждать. «Мария не будет ждать меня под бомбами, она побежит искать укрытие, а мне нужно найти отца, а не стоять тут в ожидании, когда мне на голову упадет бомба».

Фидель медленно пошел вверх по улице, в сторону Ведадо. Но через пять или шесть шагов остановился: «Я должен найти отца, но где искать его и куда идти?..»

Из узкого темного переулка метнулась плотная тень, и сердце Фиделя резко упало: он решил, что это бомба, которая обрела способность самостоятельно передвигаться. Фидель успел вознести Господу молитву и покаяться во всех своих грехах, прежде чем понял, что никакая это не бомба.

То был чернокожий парень, чуть старше Фиделя. Полногубое его лицо сковала маска смертельного страха, и если бы он не был негром, можно было бы сказать, что он бледен, как мел.

— Бомбят, — свистяще прошептал негр. Его глаза — красные, испуганные, как у кролика, который почувствовал у своего горла острый нож, беспомощно бегали.

— Бомбят, — согласился Фидель.

— А я знаю, что нужно делать, — доверительно прошептал парень, хватая Фиделя за руку. Его пальцы были цепкими и холодными, как искусственный лед в холодильнике. Прикосновение было неприятным. Фидель брезгливо отдернул руку, хотя никогда не испытывал расовой ненависти к чернокожим.

— Надо спасаться. Бежать!.. Бежать очень далеко… очень далеко бежать… — С этими словами парень сорвался с места, увлекая за собой Фиделя, но тот испуганно вырвал руку из холодной ладони негра и остался стоять на прежнем месте.

Негр, похоже, этого не заметил. Смешно размахивая длинными неуклюжими руками, он кинулся обратно в тот же переулок, откуда выскочил мгновение назад. Движения парня были неуверенными, словно тот не рассчитал дозу гаванского рома. В другой ситуации Фидель посмеялся бы над ним, но сейчас ему было не до смеха, потому что он понимал, что чернокожим парнем движет только страх и желание спастись от неминуемой смерти, которая гонится за ним по пятам.