Настоящая фантастика – 2011

На то, чтобы снять с раненого сержанта ремень с запасными обоймами в кожаных чехлах, надеть его на себя и поднять винтовку с примкнутым штыком, много времени не понадобилось.

– Смотри, писатель, не потеряй, – шепнул сержант. Ему явно было плохо, но он старался не терять сознания. – Мне еще воевать.

– Все верну, сержант, – ответил я ему. – Отдыхай и ни о чем не беспокойся.

На пороге я обернулся и поймал взгляд Ксюши. И этот взгляд мне понравился.

Первую атаку мы отбили сравнительно легко. Потом от старшины Кивенко я узнал, что, кроме легкого «БТ-7» (легкий-то он легкий, но пушка на нем – сорокапятимиллиметровая), в нашем распоряжении имелась еще одна обычная противотанковая «сорокапятка» и кое-какой запас снарядов к ней. Вот они и решили дело. Три из пяти шедших на нас немецких танков (кажется, это и впрямь были Pz-III, но ручаться не могу) они подбили из заранее оборудованных позиций, подпустив поближе. Оставшиеся два, огрызаясь на ходу огнем, поползли назад. А за ними отступила и пехота.

Не знаю, сколько немецких солдат я убил. Не считал. Но больше пяти – точно. Винтовка сержанта оказалась хорошо пристреляна, и страха не было никакого, аж сам удивился. Ни перед своей смертью, ни перед чужой. Может быть, глубоко в подсознании я по-прежнему считал, что все это сон или наваждение? Не знаю. Но врагов расстреливал, словно в тире. Спокойно и методично. Не тратя зря патроны.

Отходняк пришел, когда немцы откатились и стрельба с обеих сторон утихла. Неожиданно ослабли ноги. Совсем. Я сел прямо на дно неглубокого окопа и подумал, что в самый раз бы сейчас покурить, но отказался от этой мысли. Вытаскивать из кармана пачку иностранных сигарет, да еще и выпущенных в следующем веке, неразумно. Ничего, потерплю.

Подошел старшина Кивенко – невысокий худощавый мужик лет сорока с обветренным, загорелым лицом. Молча остановился в двух шагах. Я поднялся на ноги. Кажется, держат.

– Хорошо стреляешь, писатель.

– Спасибо.

– Есть предложение, – у него были глаза человека, который точно знает, чего хочет.

– Слушаю.

– Видишь эту гору или, точнее, холм? – он показал рукой.

Я посмотрел. Холм высился справа от воинской части, если стоять лицом к морю. Северная его сторона была пологая, а южная обрывалась в море.

– Так точно, вижу.

– Что ты о нем думаешь?

Холм как холм, что о нем думать… Или это проверка нового бойца на сообразительность? Он похвалил меня за меткую стрельбу. Ну-ка, прикинем. С вершины холма до дороги – километра полтора. Плюс-минус. Далековато, прямо скажем, для эффективного винтовочного огня. Но ведь немцы, если подтянут подкрепление и снова решатся атаковать, подойдут ближе, как это уже было. И тогда…

– Неплохую позицию для снайпера можно наверху оборудовать, – сказал я.

– Правильно, – кивнул старшина. – Сможешь? Винтовку с оптическим прицелом я тебе дам. Осталась от Бахрушина, его убило три дня назад, когда мы из окружения выходили. И вот опять в капкане. На этот раз, кажется, мертвом. Самое главное, потом уйти сможешь, когда нас… – Он помолчал. – По берегу моря. Ты гражданский, глядишь, и пронесет. Винтовку бросишь и уйдешь.

– Нет уж, – сказал я. – Любое дело следует доводить до конца. Каким бы этот конец ни был.

– Конец тут будет один, – сказал Кивенко. – На всех. Но наша задача сделать так, чтобы конец этот обошелся немцам очень дорого.

Трехлинейная винтовка
На брезентовом ремне
И патроны с той головкой,
Что страшны любой броне,
Трехлинейная винтовка
На брезентовом ремне
И патроны с той головкой,
Что страшны любой броне…

Строчка из «Василия Теркина» крутилась в голове безостановочно, замкнувшись сама на себя. Со снайперкой за плечом, патронами, флягой, наполненной водой, саперной лопатой в чехле и каской на голове я поднимался по восточному, довольно крутому склону то ли горы, то ли холма. В сочетании с майкой, шортами и «кроксами» на ногах видок еще тот. Жаль, никто из друзей не видит. И не увидит. Эй, а почему, собственно? Телефончик-то у меня с собой. А в нем – камера.

Я остановился, посмотрел по сторонам. Никого. Вытащил мобильник и вжикнул несколько кадров самого себя с вытянутой руки. Получилось не очень, но общее представление есть. Кстати, правильная мысль. Сейчас устроюсь наверху и сниму несколько панорам. Чтобы потом самому себе поверить. Если оно будет, это «потом».

Сунул телефон в карман и снова зашагал вверх.

Бронебойная винтовка
На брезентовом ремне…

Бронебойных патронов у меня всего одна обойма, на всякий случай. Остальные – самые обычные. А вот винтовка теперь особая – снайперская. Оптика, и канал ствола более тщательно обработан. Дальность гарантированного поражения, как заявил старшина Кивенко, до восьмисот метров. А если пристреляться да приноровиться, то и вся тысяча.