Настоящая фантастика 2013

Тема «попаданцев» популярна в современной российской фантастике. Два десятка лет прилавки завалены книгами, рассказывающими о приключениях наших современников, которые по неведомой причине проваливаются в прошлое и, пользуясь знаниями своей эпохи, начинают исправлять исторические ошибки и таким образом дают государству, в котором оказались, стратегическое преимущество перед конкурентами. Хотя о новизне этой темы для фантастики говорить не приходится (она выглядела не слишком оригинальной даже во времена Марка Твена), «попаданческие» романы пользуются неизменным спросом. В прошлое из настоящего проваливались уже не только отдельные супермены и воинские подразделения суперменов, но и целые страны (такой неожиданный вариант описал, например, Анатолий Логинов в романе «Механическая пьеса для неоконченного пианино»). Интересно сравнить российскую фантастику с аналогичной литературой, переживавшей расцвет в Веймарской республике. И там, и здесь её подпитывала жажда реванша за поражение в глобальной войне (в нашем случае можно говорить о поражении в «холодной» войне, которая хотя и обошлась без кровавой бойни, но имела катастрофические последствия для трёх десятков государств). Только вот в немецкой фантастике преобладала вера в будущее, выраженная в образе гениального инженера, который раньше или позже даст Германии великое оружие, само наличие которого заставит пересмотреть унизительные условия Версальского договора, а в отечественной – сосредоточилась глубокая убеждённость, будто бы на всём протяжении истории Россия погрязла в ошибочных решениях, будто бы существует некий особый путь, позволяющий ей вырваться из дурной бесконечности самоедства. Очевидно, популярность «попаданческой» темы обусловлена многообразием интерпретаций собственной истории, ни одна из которых не может удовлетворить большинство: достаточно бегло ознакомиться с полемикой вокруг 1937 года и роли Сталина в тех давних событиях, чтобы понять, сколь глубока пропасть между схожими членами российского общества. А ещё возникает впечатление, что российские фантасты априори признают: у нашей страны нет позитивных вариантов будущего. Отсюда произрастает второе популярное направление – бездумная постапокалиптика, описывающая мрачные умирающие миры.

Оставим в стороне политические предпочтения авторов многочисленных романов о «попаданцах». Будем считать, что в том случае, когда они мечтают о продлении сталинской эпохи или романовской монархии лет на двадцать-тридцать, то добросовестно заблуждаются, связывая свои чаяния со спекулятивными интерпретациями отечественной истории. То есть будем воспринимать их страстное желание изменить мир в позитивном ключе. Тогда у нас получится, что вся литература о «попаданцах» – своего рода конспирологическая утопия. Персонаж из нашего времени знает, как лучше устроить общество, каких ошибок следует избежать, что способствует прогрессу, что является приоритетным для развития. Но он не может действовать в открытую, посему обращается непосредственно к властям, давая им ключ к пониманию происходящих процессов, а зачастую и инструменты из будущего, которые следует использовать с умом. Фактически такой персонаж выступает в роли тайной силы, главной целью которой является установление нового мирового порядка. И прошлое не может противиться его выбору, каким бы странным этот выбор ни казался – ведь человеку из будущего лучше знать, он мера и судья.

К сожалению, авторы фантастики о «попаданцах» редко показывают последствия игр с историей. В лучшем случае их хватает на поверхностное утверждение, будто бы, сохранив бóльшую часть ресурсов (в первую очередь человеческих), Россия рванула бы вверх опережающими темпами и завоевала бы Солнечную систему. На кой сдались обновленной и многочисленной России мёртвые каменистые миры, обычно не уточняется – видимо, фантасты полагают, вопреки реальному опыту, что стремление к звёздам испокон века присуще нашему народу (вышеупомянутый Анатолий Логинов в своём романе выводит главным энтузиастом пилотируемой космонавтики Лаврентия Берию!). На самом деле для обоснования необходимости космической экспансии в данном случае нет особой нужды – вне зависимости от политических пристрастий все современные авторы российской фантастики утверждают «по умолчанию» одну и ту же утопию, в рамках которой такая экспансия выглядит органичным и обязательным элементом. Речь идёт, разумеется, об утопии, созданной воображением Аркадия и Бориса Стругацких.

3