Настоящая фантастика – 2014 (сборник)

– Это Милосердие. Сам поймешь зачем.

– Нет-нет! Я убивать не буду!

– Взгляни вокруг. Здесь все мертво. Здесь не выжить. Даже воздух иногда исчезает из этих земель. Отсюда есть возврат только для тебя. Остальные должны умереть сразу. Если останутся – долгая мучительная смерть от голода, жажды, удушья.

– Но есть же Осьминог!

– Он берет лишь тех, чей путь оплачен. Добровольцев не трогает.

– Кого?

– Потом поймешь.

– Здравствуй, – поздоровался Порожняк, когда лодка ткнулась носом в песок.

– Шестеро, – посчитал Копеешник призраков.

– Трое. Остальные – проблемные.

– Плохо, – после долгой паузы ответил Копеешник шуршащим голосом.

Семен достал деньги:

– За «белого», – две монеты скользнули в костлявую ладонь.

– Таких не было, – из уст Копеешника – это похвала.

Он долго рассматривал монеты за двух «серых» и позволил всем оплаченным подняться в лодку.

– Эти трое приехали в гости, – кивнул в сторону серых клякс братков Семен. – Разобраться хотели по понятиям.

– Били, – понял Копеешник.

– Старались, – пробормотал Семен.

– Мусор.

Капюшон повернулся в сторону героя.

– Этому чего? Доброволец…

– Ага. От себя хотел убежать, – Семен показал монеты Старой Ветровки. – Дорога оплачена.

– Один из лучших. Мне не нужен.

– Не, погоди, Копеешник. А мне на кой ляд…

– Возьми деньги. Его отдай Милосердию. Проблемы?

Даже говорить, как мы, научился. «Проблемы?» Еще какие проблемы.

Порожняк достал пару олимпийских рублей:

– Девчонка в салоне спряталась.

Копеешник поднял весло:

– Не пойдет. Таких монет много.

– А мне что с ней делать?

Копеешник подбросил полученные монеты – они растворились в воздухе, – и тут же в ладонь упали другие.

– В расчете, – он не спрашивал Семена. Торг окончен.

– Постой, – Порожняк едва не вцепился в борт лодки, вовремя отдернул руки. Живому нельзя прикасаться к мертвому.

– Может, герой хочет сходить на тот свет.

Копеешник оперся на весло, ссутулился. Он ждал, пойманный в хитрую ловушку.

– Слышь, герой! – окликнул Старую Ветровку Порожняк. – Не желаешь сходить на тот свет?

Парень удивленно хлопнул длинными ресницами. Шо тебе девка, ей-богу!

– Прямо так? – спросил он.

– А чего, – Семен пожал плечами. Какие там герои в Греции к мертвецам ходили? Хрен их знает. Все. – Ясон ходил, Одиссей и – этот, здоровый который – Грекаракл бегал. Сходи, а?

Понятливый задумался, взглянул на свои кулаки, испачканные кровью:

– В один конец?

– Ну, если сил хватит вернуться… – врать смертнику и умирающему – нехорошо. – А может, кого с собой вытащишь.

Семен спиной почувствовал леденящее дуновение. Копеешник злился. Он не любил героев, которые переворачивали мир мертвых с ног на голову, уводили души.

Скрипнул песок под осторожными шагами. Это еще что?

– Держи ее, герой! Туман сожрет ее!

Девчонка побежала прочь от маршрутки. Понятливый, словно охотничий пес, бросился следом, обретя новую цель. Раздумывать некогда, да и незачем.

Вода лизнула берег, поднимая лодку Копеешника.

– В расчете, – повторил тот.

– В расчете, – нехотя ответил Семен, понимая, что с двумя лишними придется разбираться самому. Милосердие шевельнулось за пазухой, предвкушая свежую кровь. Никто не должен уйти с берега живым. Кроме Семена.

Автобус упал с моста. Водила уснул за рулем, а когда открыл глаза…

Дырявая лодка непонятно как держалась на плаву. Ветхий балдахин едва прикрывал костлявое тело верзилы, стоящего на корме.

– Мать! – вырвалось у Семена. – Смерть…

– Нет, – ответил лодочник, скорбно глядя на человека черными глазами, лишенными белка.

Лодка медленно шла по реке, туман скрывал берега. Под Семеном лежала груда монет: золото, серебро, большие и размером с ноготь.

– Я умер?

– Хочешь умереть? – верзила, склонившись, заглянул в глаза. – Тебя ждут живые. Хочешь умереть?

Семен сглотнул:

– Да не особо.

Лодочник отстранился:

– Договор.

– Договор? Д-душу, что ли?

– Отдашь. Когда умрешь.

– Ну. Хоть что-то хорошо.

– Будешь возить на берег ненужных. Их у вас много.

– Ненужных? Что за ненужные?