Настоящая фантастика 2014

А что же худший вариант? Худший вариант описан другим великим советским фантастом, Иваном Антоновичем Ефремовым, в романе «Час Быка». Мы глубоко убеждены, что скрытый, но главный пласт романа – альтернативный (по сравнению с «Туманностью Андромеды») путь развития земной цивилизации. Не мог этого не понимать и БН.

Для доказательства обратимся к самому Ефремову. На дворе – 1970–71 годы.

«Думать, что можно построить экономику, которая удовлетворит любые потребности человека, тенденция к чему пронизывает всю западную (e.g. американскую), да и нашу, в вульгарном и буквальном понимании «каждому по потребностям», фантастику – это непозволительная утопия, сродни утопии о вечном двигателе».

«Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдет величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах, и даже в Китае, Индонезии и Африке» (здесь и далее выделение мое. – Автор).

«В колоссальном количестве проблем и вопросов, стоящих перед наукой и техникой ближайших десятилетий, необходимо выбрать то, что послужит человеческому здоровью, новой научной коммунистической морали, отвернет всех от преклонения [перед] вещами – главного яда капитализма, поможет спасению и восстановлению погибающей природы. Иными словами – или наука и основанная на ней техника за ближайшие три десятилетия сделают решительный поворот к решению социальных, моральных и экологических проблем, и решению скорому, или она уже не будет нужна в ее настоящем виде при катастрофе, которая, по моему убеждению, наступит между 1998 и 2005 годами, если капиталистическая система общественных отношений будет продолжаться до того времени».

«Здесь опять важно обратиться к опыту тибетских и буддийских монастырей. Наблюдения индийских ученых показывают, что люди, прошедшие даже начальную подготовку в таких монастырях, имеют гораздо меньшую психическую утомляемость, способность к концентрации внимания и обучаемости. Притом это не заучивание телефонных справочников наизусть, а обучение целостным областям знания, умение делать логические выводы, обобщения и гипотезы. Очистить все от религиозной и мистической шелухи и использовать в современной науке и образовании».

Подытожим вкратце.

1. Главной опасностью для земной цивилизации Ефремов полагал установление на всей планете монокультуры западного (точнее – англосаксонского) типа.

2. Путь к выздоровлению – разумное сращивание технологической цивилизации Запада с мудростью Востока. Собственно, заключительная глава «Лезвия бритвы», «Мост Ашвинов» – финальный спор Ивана Гирина с высшими йогами – прямая декларация этой идеи.

Для полной ясности необходимо уточнить, что Иван Антонович понимал под фашизмом. Прежде всего – монопольное распоряжение информацией в интересах ограниченного круга лиц. Вспомним, по законам Великого Кольца ни одна цивилизация не имеет права на вмешательство в дела другой, кроме единственного случая: если обнаружено нарушение свободы информации.

2

А теперь перейдем, наконец, к Тормансу, держа в уме, что это никакой не Торманс, а возможный путь развития Земли.

Итак, в недрах космоса обнаружена населенная выходцами с Земли высокотехнологичная, но несовершенная цивилизация, тем не менее перешедшая «порог Синед Роба». Ефремов любил играть в анаграммы, «Синед Роб» наизнанку легко читается как «Ден [н] ис [Га] бор, Нобелевский лауреат и член Римского клуба (sic!), утверждавший невозможность «звездных войн» из-за ядерных самоубийств социально несовершенных цивилизаций. Кроме того, «орбитальные демографические профили экспедиции цефеян показали численность населения порядка пятнадцати миллиардов человек». На первый взгляд, в «Часе Быка» предлагается логичное обоснование инфернальности Торманса: «всепланетная олигархия наступила очень быстро из-за однородности населения и культуры». Действительно, звездолеты китайские, население, стало быть, – тоже китайцы, да и внешне китайцы, и мудрец Цоам (Мао Ц) поминается…

Но вглядимся пристальнее.

Социолог экспедиции Чеди Даан не может достоверно определить, из какого строя выросло современное общество Торманса. «Пока не ясно, явилось ли оно дальнейшим развитием монополистического государственного капитализма или же муравьиного лжесоциализма», – так начинает она свою лекцию, склоняясь к первой версии.

«Может быть, общество Торманса возникло из второго?» – возражает начальница экспедиции. «Может быть», – соглашается социолог. И все же окончательный ее вывод: «Мне думается, что на Тормансе мы встретили олигархическое общество, возникшее из государственного капитализма».