Настоящая фантастика 2014

Отца он помнил плохо. Ему было пять, когда старший лейтенант Лапин отбыл в срочную командировку – на крошечный островок посреди реки Уссури. И не вернулся. Как не вернулся с Великой Отечественной старшина Лапин, а с Первой мировой – ротмистр Лапин. Традиция…

В последний их с отцом вечер они стояли на балконе, смотрели на мартовское, полное звезд небо.

– Папа, глянь! Звезда упала!

– Нет, сынок, это метеор. Настоящие звезды не падают. Звезды – это солнца, такие же, как наше, но очень далекие. И вокруг этих солнц вращаются планеты, может быть, похожие на нашу Землю.

– И там тоже живут люди?!

– Не знаю. Пока этого никто не знает.

– А потом? Я узнаю, когда вырасту?

– Ты? Еще бы! Обязательно узнаешь.

Отец не ошибся. Теперь он знает – здесь, в звездной бездне, людей нет. Лишь Галактический Бог, безликий и вездесущий, да его автоном-эффекторы, носители оптимальной целесообразности. А люди живут на Земле, там их родина.

Его, Александра Лапина, Родина. Погибнуть, защищая ее, – традиция в их роду. И никакого приказа для этого не требуется.

Захватить контроль над крейсером Лапин не мог. Он понял это сразу, потому и не пытался, чтобы не выдать себя раньше времени. Как все эффекторы-батареи, он получил из арсенала боеголовки, девять комплектов, точно по счету. Три цели, по три залпа на каждую. Как все, изготовил орудия к бою. А затем перекрыл и заблокировал подходы к батарее, отключил инфоканал. Б5ЛП3 перестал существовать, но Управляющий Штаб об этом пока не знал.

Время залпов Лапин рассчитал до секунды. Первый – по первой орудийной палубе флагмана, второй – по второй. Сверхпрочная обшивка с легкостью выдержала двойной сейсмоудар… но прямо за ней находились батареи, подготовленные к артобстрелу. Снаряженные боеголовки сдетонировали, корпус корабля вздрогнул, треснул в нескольких местах, выворачивая в открытый космос изуродованные внутренности.

Рана была глубокой, но не смертельной, врага следовало добивать плазменными пучками. Плазмы батарее Лапина не полагалось. А главное – времени на добивание нет. Сегодня у него не три, а семь целей. Крейсерам флота досталось по одному залпу – если не повредить, то хоть снизить боевую мощь.

Лапин успел израсходовать восемь комплектов из девяти. Затем эффекторы-ремонтники пробились сквозь керамопластовые плиты, вскрыли контейнер с мозгом… Зеленый кругляш в руке распустился алым цветком, опрокидывая в темноту. Теперь уже навсегда.

А потом флот ушел в гиперпространство. Три стандарт-интервала понадобилось Управляющему Штабу, чтобы проанализировать информацию о взбесившемся автономе, разобраться с причинами ЧП, изложить их Галактическому Богу. Получить ответ.

На этот раз скауты ошиблись. Интел-флора, заселяющая планетку на краю Галактики, не годилась для использования. Даже после глубокого эффект-программирования произрастающие на ней мозги могли дать сбой. Не только логикой выполнения приказов, целесообразностью подчинения они руководствовались, но и еще чем-то непонятным, необъяснимым. Словно бы связь с родной интел-флорой не обрывалась после изъятия.

Галактический Бог принял решение: «Оптимизация невозможна. Включению в систему не подлежит». Зачем расходовать ресурсы на культивацию сорняков, когда нет благоприятного прогноза? Седьмой санитарный флот уносил целесообразность к иным мирам.

Майк Гелприн Вериль

Олесь придирчиво оглядел потупивших очи долу лигирянок, нахмурился и обесточил транслятор, обошедшийся раз эдак в десять дороже обеих девиц, вместе взятых.

– Знаешь что, – повернулся Олесь к Шандору, – давай, пока не поздно, отправим их обратно.

В кают-компании «Одиссея», компактной, как и прочие помещения на грузовозе, и потому тесной, четверо помещались с трудом. Однако чувство неловкости Олесь испытывал вовсе не из-за тесноты.

– С тобой все в порядке? – изумился Шандор. – Куда это «обратно»?

– Откуда взяли.

Шандор вздохнул. Решения за обоих обычно принимал он, еще со студенческих времен. Олесь традиционно подчинялся. Однако сейчас явно назревала нестандартная ситуация.

– Ты что же, передумал? – скрестив руки на могучей груди, осведомился Шандор. – Тебе больше не нравится наша затея?

– Твоя затея, – уточнил Олесь.

Идея взять в полет лигирянок принадлежала Шандору. Олесь поначалу сопротивлялся, потом напарник его уломал. Одно дело оттрубить в космосе при полном безбабье пару месяцев, доказывал Шандор, и совсем другое – пару лет. При этом еще неизвестно, окажутся ли в пункте назначения дамы, готовые войти в положение двух оголодавших дальнобойщиков и предоставить тем некоторые услуги по определенной части. Скорее всего, таковых не будет вовсе: женщины-колонистки на дальних планетах – порядочная редкость. Таким образом, два года превратятся в четыре, и если даже удастся не спятить на пути туда, то уж на обратном они точно взбесятся, оба.