Настоящая фантастика 2015

Капитан поднял бутылку, отвинтил крышечку. Вода была вкусная, родниковая. Захотелось пить, пить и пить. Переборол желание, отдал бутылку бойцу. Скомандовал:

– Осмотреть всё внимательно! Воду, продукты – собрать!

Нет, не всех терров зачистили. По крайней мере один был жив. И в сознании, как ни странно, – смотрел на капитана пристально. Он лежал среди груды мешков, наполовину засыпанный песком, неловко вывернув правую ногу, под которой натекла изрядная алая лужа. И на груди темнели кровяные пятна.

Капитан ухмыльнулся недобро.

– Что, наелся нашей землицы, гад?

Запёкшиеся губы терра шевельнулись:

– Русик? Руслан?

Капитан замер от неожиданности. Внимательнее вгляделся в измазанное копотью и кровью лицо террориста, пытаясь узнать. Спросил неуверенно:

– Толян, это ты?

– Для кого Толян… а для тебя теперь… Анатолий Сергеевич Тарасенко. Что, стал-таки десантником?

– Стал. А у тебя с космосом не вышло, смотрю.

– Да, правду ты тогда говорил… не гожусь я в космонавты… ГРОЗ я, «шахтёр чумазый», всю жизнь в лаве…

– Так и сидел бы там, чего выполз? Что тебе твой Путин посулил?

– Я Родину защищаю…

– Какую «родину»?!

– Донбасс! Это моя земля, я здесь родился, здесь жил, работал. А вас, мразь фашистскую, мы сюда не звали…

– А мне что, Донбасс чужой?! У меня здесь половина детства прошла. А про фашистов – это ты зря, Анатолий Сергеевич. Обманули тебя, нет у нас в Украине фашизма. Только в головах ваших глупых…

– Нет? А кто мою племянницу в Луганске убил… не фашисты? Восемнадцать лет девчонке… ноги взрывом оторвало, не сразу умерла, мучилась… Не фашисты, говоришь?

– Враньё это, дружки твои и стреляют по мирным. А если даже так – вы сами виноваты! На кой вам референдум тот сдался? Чем для вас Украина плоха? Весь мир нас поддерживает! Не проживём, что ли, без Рашки проклятой?

Раненый медлил с ответом. Видно, тяжело ему было, из последних сил держится, чтобы сознание не потерять.

– Эх ты… купила тебя Америка… забыл, как за батю отомстить хотел… Обамка радуется, поди, что славяне тут друг друга убивают… русские – русских…

Капитан скрипнул зубами, невольно схватился за щёку – жест, оставшийся с детства. Тут же отдёрнул руку, поднял автомат.

– Ладно, «друг», хватит мне кисилёвской пропаганды! Не обижайся, но спасти я тебя не могу – своих бы раненых вывезти.

– Я не обижаюсь, «друг»… вместе пойдём.

Он заворочался, высвобождая засыпанную песком левую руку. Звонко щёлкнуло. На ладони раненого лежала «лимонка». Без чеки.

Капитан отпрянул, заорал бойцам:

– Ложись!

И понял – поздно.

Русик взмахнул руками, взвизгнул, шарахнулся в сторону. Захрустели, затрещали каменные пластинки уступа, посыпались осколками вниз. Толян вырвался наконец из оцепенения, кинулся к другу, а тот уже падал вместе с каменным крошевом, цеплялся беспомощно за ломкую, неверную опору. И не мог удержаться.

– Стой!

Толян рухнул на колени, на живот, острые камни больно врезались в кожу, но сейчас было не до них. Он успел ухватить поехавшего вниз по склону Русика за шиворот, дёрнул назад. Футболка затрещала – порвётся вот-вот!

– Руку, руку давай!

Русик дёргался, барахтался, но руку протянуть не хотел отчего-то. А футболка трещала, трещала…

– Да держись же ты!

Толян сполз ещё ниже, чувствуя, что и сам не удержится, покатится кубарем. Но всё-таки дотянулся, схватил друга за плечо, потащил, упираясь коленями и локтями.

Остаток уступа выдержал, не обломился. Они вернулись на него, а потом молча, не говоря ни слова, лишь сопя от напряжения, покарабкались вверх, к гребню. Добрались туда одновременно и, не вставая на ноги, на четвереньках отползли подальше от края, упали в колючую степную траву.

Лежали долго. Первым решился заговорить Русик:

– Видел?

– Видел…

– А что ты видел?!

– Ты фашистом станешь. Придёшь сюда убивать нас всех.

– Нет, неправда! Это ты будешь бандитом, предателем! Ты…

Осёкся. И они снова молчали.

Русик сел, обхватив себя за плечи. Спросил, и в голосе его были слёзы:

– Но так не бывает, правда? Мы же друзья! Разве друзья могут хотеть убить друг друга?

Толян тоже сел. Подумал, качнул головой.

– Не могут. Не бывает такой войны. Украина, Россия – какая разница? Мы все – одна страна! Глупости это, привиделось.

Русик радостно закивал:

– Ага, привиделось! Я знаю, это «мара» называется. Место, наверное, тут нехорошее.

– Точно! Давай поклянёмся, что всегда друзьями будем!

Толян протянул ладонь. Русик тотчас вцепился в неё. Зашипел от боли в разодранной до крови руке, но не выпустил:

– Клянусь! И воевать друг с другом мы никогда не станем!

Чёрные тени будущего, окружавшие их, отступили, распались. Вновь была тихая тёплая ночь, стрекотали сверчки, далеко-далеко брехала собака, серебрился под луной ковыль. Продолжались каникулы, продолжалось беззаботное мирное лето.

Последнее лето великой единой страны.

Станислав Шульга Трафик-трекер