Настоящая фантастика 2018 [антология]

В принципе, апгрейд человеку можно делать в любом возрасте, но оптимальным признан первый месяц жизни. Ну до семи лет еще туда-сюда. А в мои сорок… вряд ли потяну. Помру, скорее всего, процент выживаемости не ахти. И каково ему тогда будет?! Смерть любимой, в которой ты сам виноват, пережить гораздо сложнее, чем просто разрыв отношений. Решено? — решено. Уйду в заповедник, и связь сама собой оборвется.

Если до сих пор я сомневалась — идти с дедом или оставаться с Андрэ — то теперь решение встало передо мной со всей своей очевидностью: пойду со своими.

Он снова отставил меня и встряхнул. Я открыла глаза. Он в упор буравил меня взглядом. Улыбнулась, чучело!

— Ты чего бледная? — Он потрогал мой лоб. — Не заболела?

— Голова кружится, — соврала.

— Это нервное. Не бери в голову. Душа просит — делай.

К чему это — про душу? Чего — делай?

— А если… — я глубоко вдохнула, как перед стартом, — если она просит… ну…

Нет, не могу. Язык не поворачивается. Не сейчас.

— Не хочешь своих бросать?

Догадливый… р-раз — и сам же вывалил главное. Голова моя будто очугунела, но я смогла ею кивнуть.

— Так иди со своими! Я потом тебя сам найду. А сейчас — извини, пора. — Он погладил меня по голове, как маленькую, врубил «пуск» и выскочил из аппарата.

Что тут скажешь? Процедила мирозданию сквозь зубы нехорошее слово, прежде чем выплеснулась из «черпака». Тук-тук-тук — билось сердце, пульс как на финише стометровки. Торпедировала кролем воду, а в ушах всю дорогу до берега звенело «я потом тебя сам найду».

Мироздание качалось-качалось и — опрокинулось.

День настал — вышел указ. Тот самый, спускающий курок репрессий.

Официально наши никак не отреагировали, будто не заметили. Лишь тут же открылась ярмарка на берегу — построили ее давно, но все никак не открывали. И потянулись на ярмарку сплошными колоннами зожевцы со всего государства. Шарики, дирижабли, надувные большие фигуры, пляшущие на ветру, громадная сцена, орущая музыка… полный набор бедлама. Власти не сразу заметили, что народ-то втекал непрерывным потоком, но — не вытекал. А когда почуяли неладное и перекрыли пролив вместе с мостом — было поздно: основная масса уже переправилась. На самом деле исход начался задолго до указа: редким закамуфлированным потоком переправляли самую неподъемную часть населения — старых и малых, да тяжелый на подъем скарб, в том числе элитные экземпляры скота. А с открытием ярмарки хлынула основная масса, мобильная.

Зону отчуждения — сорокакилометровую полосу между проливом и заповедником — наши накрыли зонтом с благодушной 3d-реаграммой, так что сверху местность не просматривалась. А снизу сигналу не пробиться.

Одетая в походный камуфляж с кучей карманчиков, веревкой на талии и с пухлым рюкзаком за плечами, я уходила вместе с дедом на второй день ярмарки. С Андрэ, жаль, не попрощалась, но я ж понимаю — занят по самое не могу, потому расстраиваться себе запретила, не девочка сентиментальная.

Пролонгированный пузырь отличался от простого не только длиной и размерами — этот был закреплен между берегами и походил на туннель с квадратным сечением 20*20. Под ногами колышется костяная платформа, движущаяся по типу эскалатора. Сверху сквозь прозрачную оболочку синеет небо. Справа — стена воды, и слева — стена воды… смотрится жутковато, аж дух захватывает. Таращилась на эти стены и водный мир за ними — восхищенная, взбудораженная. Ни капли не ощущала опасности. А она рядом гнездилась, судя по напряженной физиономии деда, но оттого было еще веселее.

И все? Так быстро? — разочарованная, ступила на тот берег. Даже идти не пришлось — само прикатило. Людская масса, обвешанная баулами, неспешно текла от моря, простираясь до самого горизонта; предстояло покрыть десятки километров до заповедника — сутки, а то и двое пути, считая привалы.

Я прилепилась к деду, отказалась оставить его одного — знала, что он будет рулить переправой до самого конца. Командный пункт располагался на возвышении напротив выхода из пузыря; вся диспозиция налицо и командиры в действии, будет о чем мемуары писать, — веселость по-прежнему не покидала меня. Взялась помогать в бытовых вопросах: пить-есть разносить, с мелкими поручениями бегать — и с моим присутствием смирились.

На третий день выстрелил залп законов. Власти прозрели. Ожидаемо в ход пошла армия.

Наши обрушили пролет моста, разорвав сухопутный проход для армии. Те попробовали катерами — но помешало волнение на море (рукотворное, подозреваю), а более серьезная водная техника была все еще на подходе. С воздуха же нас не взять: в зоне отчуждения любые двигатели, лазеры и орудия поражения запрещены.

Что им оставалось делать? — пуститься в погоню по нашим следам, то есть по туннелю. Что они и проделали виртуозно, с легкостью порушив одну за другой оставленные отступающими преграды.