Настоящая фантастика 2018 [антология]

— Нет, Желя, итог — не смерть! Итог — жизнь, каждое ее мгновение. Выбирай, парень!

Богини стояли неподвижно, ждали. Они не спешили, у них в запасе Вечность. И Свят стоял, словно тоже обрел бессмертие.

Но волки бессмертными не были. Они были голодными, потому не хотели больше ждать. Стая кинулась на добычу.

Из Архива РОДа. Временная отметка 24007/17/01.

Представление Конклаву БЛ/ЧР, подано универсальной сущностью СВР, сокращенно:

«Анализ жизненных форм пространственно-временной реальности Явь выявил потенциал возвышения с положительным вектором развития порядка 10 временных единиц. Базовой для трансформации может быть использована жизненная форма «волот». Проект ноотрансформации п.в.р. Явь требует выделения энергетического пакета объемом до 10 единиц, а также интеллектуального пакета объемом 8—10 сущностей с опытом личностного воплощения в реальностях низкого уровня».

Резюме Конклава БЛ/ЧР, сокращенно:

«Одобрить проект ноотрансформации п.в.р. Явь. Предоставить интеллектуальный пакет запрошенного объема, а также энергетический пакет частично (до трети запрошенного объема). Ответственность за реализацию проекта возложить на универсальную сущность СВР. Для выполнения трансформации проявить в п.в.р. Явь интеллектуально-реальностный инструментарий (и.р.и.).

Считаем целесообразным использовать в качестве временного архива креатур п.в.р. Навь. Задача архивирования поручается наблюдателям п.в.р. Навь, локально-проявленным сущностям КР и ЖЛ, в связи с чем их спектр проявленности расширить на п.в.р. Явь (временно).

Точкой контроля успешности проекта назначить отметку 24007/18/01. Контроль возложить на универсальную сущность ВЛС».

Святобор проснулся от собственного крика. Отбросил в сторону сшитое из волчьих шкур одеяло, сел. Смахнул со лба холодную испарину. Покосился на пустую половину постели, потрогал ладонью. Теплая — жена только что поднялась. Вскочил, как был, босой, в одной рубахе вышел на крыльцо.

Над Заповедным Бором занимался рассвет. Солнце еще не пробилось сквозь кроны столетних дубов, оттого небо родного мира казалось не синим, а серым. Девана сидела на крыльце, разговаривала с птицей-сирин. Язык этот Святобор не понимал. Не язык, а пение одно, от коего голова кругом идет. Хоть затыкай уши и обратно в горницу беги.

Убегать не понадобилось. Сирин повернула на скрип двери девичью головку, замолчала, неодобрительно вытаращившись на человека. Взмахнула крыльями, улетела. Тогда и Девана повернулась к мужу.

— Доброго утра! — поприветствовал ее Святобор.

Он любовался женой. Без малого четверть века они живут парой, а Девана ничуть не изменилась. Те же огненные кудри, брови вразлет, грудки крепкие, как яблочки лесные, ножки точеные, что бабки у молодой оленихи. Не то что сам Свят. Заматерел за эти годы, богатырем стал, первое серебро уж в бороде пробивается. А когда-то Девана притащила изодранного в клочья, полумертвого мальчишку в лечебницу Ирия, у самого Сварога добилась разрешения оставить его там и выходить, а после… Святобор не допытывался, наверное, и на то, чтобы в мужья взять, разрешение спросила, — у них, у богов, с этим строго. Теперь и он полубог, умеет с умными вещами пришельцев из Прави обращаться, понимает многое из их Науки. Вот только он смертный по-прежнему…

— Не доброго. — Девана благодушное утреннее настроение мужа не разделяла. — Ты кричал. Она опять за тобой приходила? Не отвяжется… ревнивая стерва.

— Это просто сон. — Святобор попытался успокоить супругу, обнял.

— Ты же знаешь, все твои сны — вещие. — Девана повела плечом, освобождаясь. Не удержишь. Какой бы ты ни был богатырь, но божеская сила против человечьей все одно, что человечья против муравьиной.

Святобор насупился.