Настоящая фантастика 2019

Дрон имел не только лазер, луч которого мог повредить катер на дальности до тысячи километров, но и ракетный комплекс «Кинжал-У» с пакетом гиперзвуковых ракет, разгонявшихся до скорости в сто «махов». Две из этих ракет несли и ядерные заряды мощностью в сто килотонн.

Однако Бугров не пошёл на этот шаг. Оружие, по его разумению, стоило применять лишь при угрозе нападения на корабль или на его катера.

– Разрешаю форсаж!.

Иван разогнал дрон до максимальной скорости в сто километров в секунду и воткнул его в пустоту пространства, словно издевавшуюся над землянами при попытках их машины пробиться в центр «бубличной» дыры.

Результат был тот же: беспилотник развернулся.

– Нужен транспорт посерьёзней, – сказал Иван. – Могу слетать на «големе».

– СРАМ! – бесстрастно напомнил Бугров.

Иван открыл рот и закрыл. Инструкция СРАМ (сведение риска к абсолютному минимуму) хотя и не пользовалась уважением космолётчиков, но предписывала безусловное соблюдение правил поддержания безопасности в экстремальных условиях, и нарушать эти правила не позволялось никому.

Некоторое время беспилотник маневрировал вокруг необычного образования, пронизывающего центр тора Толкина невидимой осью, то устремляясь к нему, то удаляясь от него. Результатом этих маневров стало определение его размеров. Диаметр «оси» приблизительно был равен восьми-десяти километрам, а длина едва ли не превышала толщину самого бублика, достигавшую трёх с лишним тысяч километров.

Отчаявшись, Иван попробовал протиснуться в центр «оси» на малой скорости, надеясь, что она реагирует только на опасно быстрое сближение, но добился лишь того, что дрон приблизился к ней на один километр ближе, после чего оказался развёрнутым кормой вперёд.

– Командир, говорю же, нужна машина помощней и повнушительней. Разрешите бросок на «големе».

Бугров помедлил, пребывая в непривычном для себя состоянии нерешительности, и в это время волна общей связи принесла голос Каледина:

– Товарищ капитан, я тут неподалёку, вижу дрон, могу подключиться к решению проблемы.

– Филипп? – удивился Иван. – Ты оставил лагерь?

– А что с ним сделается? – рассмеялся оператор группы, явно не боясь получить нагоняй. – Лагерь развёрнут полностью, техника вкалывает, опасности нет никакой, а я не хочу киснуть без дела. Виталий Семёнович, я совсем близко от «оси», разрешите действовать?

– Вот горячая голова, – проворчал Полонски. – Не сидится ему на одном месте.

– Авантюрист, – согласился кванконик «Дерзкого» с восхищением.

– Каледин, не подходите к «оси» ближе чем на пару километров! – приказал Бугров. – Мы не знаем причин явления, нужны дистанционные исследования.

– У меня «голем», а не пассажирский флайт, катер высшей категории защиты, ничего мне не сделается. Попробую подойти к границе, буду осторожен.

В глубине экранов обзора появилась искорка – аппарат Каледина. Он рванулся к центру бублика, как настоящий метеорит… и исчез!

В рубке «Дерзкого» установилась пугливая тишина.

– Не может… – тихо начала Фьоретта.

– Эрг, искать!

– Выполняю, капитан, – бархатистым баритоном отозвался компьютер.

– Ничего себе сюрприз! – выдохнул Полонски.

– Ещё один дрон! Зонды с анализаторами! Контроль «на уши»!

«Дерзкий» превратился в единую систему «глаз» и «ушей», подключая к поиску исчезнувшего «голема» все имевшуюся на борту аппаратуру. Однако шли минуты, но пространство в дыре бублик-планеты оставалось абсолютно пустым, первый дрон по-прежнему не мог приблизиться к «оси», и Каледин на вызовы не откликался. «Голем» оператора канул в небытие.

7

Исчезновение катера, ведомого Филиппом, подействовало на молодых космолётчиков не угнетающе, а возбуждающе. Все они возжаждали раскрыть причину происшествия и готовы были на любой подвиг, наперебой предлагая варианты действий, по сути сводящиеся к единственно возможному: послать к «оси» бублика спасательный отряд.

Но Бугров остался непреклонен и невозмутим.

– Встаём на боевую тревогу! – объявил он. – Все исследовательские работы временно прекратить! Экспертам вернуться на борт корабля! Оставить только автономные модули, способные работать самостоятельно!

Шустов попробовал возразить, ссылаясь на интересные результаты буровых работ, потом сдался. Через час посланный за учёными «голем» доставил всю группу на борт «Дерзкого».

Шустов заявился в рубку космолёта, покинувшего район расположения над бубликом и двинувшегося малым ходом к его дыре.

– Что вы можете посоветовать? – спросил его Бугров, раскрывший свой командирский ложемент, чтобы не выглядеть невежливым.

– Не приближаться к «оси»! – мрачно сказал начальник экспедиции, терзая свою бородку и кидая озадаченный взгляд на экран.

– Чего нам стоит опасаться?

– Я не знаю… но полученные керны и сканы интравизоров до глубин в несколько километров говорят, что породы горной цепи, где стоит лагерь…

– Договаривайте.

– Они слоистые, понимаете?

– Нет.

– Такое впечатление, будто планету лепили на 3D-принтере, слой за слоем, как блины.

Полонски засмеялся.

Бугров перевёл на него взгляд, и навигатор сконфузился.

– Извините, это нервное. Не могу представить размеры принтера.

Шустов не обиделся.