Настоящая леди

Лицо девушки опухло от слез. Щеки были в пятнах, глаза покраснели, она выглядела совершенно несчастной. Йен вздохнул. Бедняжка все еще оплакивает измену молодого человека, который соблазнил и покинул ее. Кому-то нужно заняться ею.

– Что тебе, Йен? – Голос у нее был сдавленный, и подбородок дрожал.

Он отпрянул. Кажется, она опять собирается плакать. О Боже, она сейчас снова заплачет. Надо быстро что-нибудь предпринять.

Именно эта кузина была ему сейчас необходима. Ему были нужны эти волосы, этот рост, эта фигура. Другие сестры только посмеялись бы, если бы он попросил их об одолжении. Им бы скорее доставило удовольствие как-то навредить ему. Так что только Вильде, кроткой Вильде, придется оказать ему эту услугу.

– Утри слезы, милая, поскорее, – прошептал он. – Мне нужна твоя помощь.

Итак, Себастьян все знает. Словно внезапно лишившись слуха и зрения, придерживаясь рукой за стену, Мэри уныло брела по коридорам Фэрчайлд-Мэнор, волоча ноги как старуха.

Он с самого начала все знал.

Ужас овладел ею. Значит, Себастьян запомнил забрызганную кровью девушку, убившую Бессборо, и он просто выжидал, храня про себя эти воспоминания. Он хладнокровно ждал того момента, когда он сможет наилучшим образом использовать их против нее.

На самом деле она могла бы и не испытывать такого страшного смятения. Она ведь всегда подозревала, что у него могли сохраниться такие воспоминания. Она ведь не зря так испугалась в первую их встречу. Кроме того, она чувствовала, что у него безжалостный, неумолимый нрав. Но за последнюю неделю ее твердое мнение о нем как-то пошатнулось. Ей стало казаться, что он тоже был в чем-то ранимым, она видела, или хотела видеть, в нем проблески нежности. Она начала даже лелеять мечту о том, что их помолвка могла быть не просто фарсом, а брак их не был вынужденным.

Да, она опять начала мечтать. О Боже, неужели это неистребимо?!

Мэри громко засмеялась, но, уловив истерические нотки в собственном голосе, она заставила себя замолчать.

«Папа, – прошептала она, – почему я все продолжаю мечтать, когда мои надежды и мечты – не более чем больная фантазия?»

Дура, о какая же ты дура! Она утерла струившиеся у нее по лицу слезы. Глупо плакать, когда от судьбы не уйти. Глупо мечтать о сладостном союзе под названием удачное замужество, исполненном радости и доверия. Зачем она позволила себе мечтать?!

Мечты! Мечты были для нее всегда причиной слез.

У нее невольно вырвалось рыдание. Она поспешно оглянулась в смущении. Служанка, согнувшаяся набок под тяжестью ведра с водой, взглянула на нее с любопытством, но чинно прошла мимо, занятая своим делом. И неудивительно: потребуется основательная уборка прежде, чем дом предстанет после такого количества гостей в своей обычной образцовой чистоте и порядке. Кому-кому, а экономке такие вещи хорошо известны.

Она остановилась в холле у стола и, наклонив голову, с силой прижала пальцы к переносице, пытаясь хоть как-то сдержать слезы. Экономка всегда владеет собой. Но она больше не экономка. Она…Мэри уже не знала, кто она есть теперь. Она знала только, что ей непременно нужно удержаться от слез, по крайней мере пока она не доберется до своей спальни. Господи, да где же ее спальня? Перед глазами все плыло. Она опять заблудилась.

– Голубушка? – Этот добрый голос был ей слишком хорошо знаком. – В чем дело? Что случилось?

Мэри низко опустила голову, желая спрятать лицо.

– Ничего. Благодарю вас, мистер Бриндли.

Он подошел к ней и, наклонившись, настойчиво заглянул ей в глаза.

– Ай-яй-яй! Это очень похоже на слезы. Но отчего же плачет прелестная новобрачная?

– Я вовсе не плачу. – Голос ее предательски задрожал.

– Ну конечно, нет. – Он протянул ей чистый носовой платок, и Мэри с благодарностью вытерла себе лицо. – Вот так. Теперь вам получше?

– Да. Спасибо. – Мэри наконец взглянула на него. Парик у мистера Бриндли съехал набок, так что лицо его тоже как-то скривилось. И цвет лица у него отнюдь не улучшился. Вспомнив, каким он ей еще раньше показался бледным и расстроенным, Мэри сказала:

– Вы неважно выглядите. Вам бы нужно было прилечь.

Он ее, казалось, не слышал.

– Пойдемте куда-нибудь и поговорим.

– Благодарю вас, но я не могу.

Она не имела ни малейшего намерения рассказывать кому-нибудь о происшедшем, пусть даже самому расположенному к ней человеку.

– Но вы же не хотите, чтобы кто-нибудь еще увидел вас в таком состоянии, – продолжал настаивать он.

– Тогда, пожалуйста, проводите меня в мою спальню.

Взяв ее под руку, он с готовностью повел ее по коридору, и она рассеянно следовала за ним, пока они не дошли до маленькой лестницы, ведущей в помещения для прислуги и на чердак. Она уже точно поднималась сегодня по этой лестнице на крышу, чтобы сообщить Себастьяну хорошие новости. И она уже спускалась по этой лестнице, раздавленная его презрением.

– Мы ведь не туда идем! – Она попыталась повернуть, но он не позволил ей этого сделать.

– Мы сейчас поднимемся на крышу. Я полагаю, вы уже бывали там раньше.

– Разве всем в доме известно о моих делах? – спросила она с раздражением.