Настоящая любовь

Кристина вцепилась в матрас, сжимая тот так сильно, что казалось ткань треснет. А я наслаждался пиком ее бесконтроля, и дурел. На вкус она была такой же как представлял. И ее стоны звучали слаще самых ласковых слов. И ее спина выгибалась как у кошки, и стройное и гибкое тело дрожало, когда я гладил, давил, наслаждался ей.

Она кончила так быстро, что я не сразу понял, что надо стать нежнее. Настойчивые касания сменились легкими едва уловимыми, и я вынул ломящий член из боксеров и накрыл бестию своим телом. Она вскрикнула, когда рывком вставил внутрь. Член легко проник в нее влажную и горячую, и я замер в ней, считая с десяти до одного. Только бы не кончить сразу.

От ее жара, с силой сжимавшего меня, кровь в венах превращалась в лаву. Её бедра горячие и влажные жались к моим, нежная кожа слипалась с моей, и мы в прямом смысле стали единым целым. Пускай на краткий миг.

– Тише… – произнес, не понимая, почему Кристина стыдится своих слез, и слизнул влагу с ее лица, утыкаясь в сгиб тонкой шеи. Медленно начал двигаться внутри. Отвел бедра, и снова толкнулся внутрь. Отвел. Толкнулся. Бедра Кристины стискивали мои, и я опустил одну руку и подхватил бестию под колено, давая ей еще глубже раскрыться для меня. Для него. Её платье мешало мне. Хотелось содрать его и пройтись губами по каждому уголку ее тела. Исследовать его все. Но я был глубоко в ней и все, что мог – лишь снова и снова раскачиваться, проникая в нее раз за разом все настойчивее. Все неистовее, все жестче.

Наверно мог сделать больно, но с каждым толчком, Кристина все охотнее извивалась подо мной, все нетерпеливее подавалась навстречу, все яростнее впивалась ногтями в мою спину под свитером.

И ее губы касались моих.

Мы ткнулись лбами как соперники перед спаррингом, наши носы соприкасались, а дыхание смешивалось, и ничто в мире не смогло бы заставить нас прекратить эту пытку.

Дыхание заканчивалось. Движения стали все быстрее, неистовее. Стоны перерастали в короткие прерывистые вскрики, я был все глубже, и не хотел останавливаться и прерывать. Не хотел оставлять ее в одиночестве на пике оргазма, и я она будто прочитав мои мысли взмолилась.

– Не смей прерывать…

– В тебя? – мой вопрос так и остался без ответа, Кристина выгнулась и начала кончать. Её пальцы свело судорогой на моей спине, ноги сжали мои бедра до боли, а член будто в тисках оказался во влажном жаре ее тела. И её искры передались мне, и я толкнувшись в нее в последний раз застыл чувствуя как вместе с пульсом заполняю ее собой, и тут же безвольно обмяк, накрывая бестию своей широкой грудью.

Пульс наших сердец отдавался в уши как удары гонга. Дыхание все никак не хотело наполнять грудь, лишь поверхностно рвалось с губ, отпечатываясь на ее. Мы не хотели прерывать акт и этот бесконечный поцелуй, и не отрывались друг от друга, по-прежнему оставаясь одним целым. Во всех смыслах этого гребаного слова.

– Ты как? – спросил, отстраняясь и заглядывая в карие глаза, которые даже в темноте сверкали как бриллианты. А может все дело в непролитых слезах?

– Ты как? – повторила мой же вопрос и затихла, изучающе глядя в мое лицо.

Я не было в мире той силы, что заставила бы меня оторваться от нее сейчас. Это слишком дико, слишком первобытно, но именно так хотелось. Так и никак иначе.

– Ты получил свои ответы?

– Не надо, не порти… – произнес шепотом и поцеловал уголок ее губ. Потом щеку, скулу, веки. – Давай сегодня не будем возвращаться?

В реальность.

Хотя бы одну ночь проведем в темной нереальности новых нас…

– Не зря тебя все хотят, – произнесла задумчиво, но грустно, и мне до одури захотелось стереть с ее лица это выражение.

– Ты перечеркнула их всех.

– А ты надеялся, что будет иначе? – улыбнулась впервые за эту ночь, и мое гребаное сердце отозвалось на этот ее жест лишним ударом.

– Как-то слишком быстро тебе это удалось. Я не был готов.

– Нет, ты был. Просто не понимал, пока не появилась я.

И мне было нечем крыть. Поэтому я молча улыбнулся, и снова завладел ее сладким ртом.

Глава 16

Глава 16

– Как-то раз в школе мы с парнями спорили, кто сможет совершить более отвязный поступок, на который никто другой не решится, – окунулся в прошлое, переключившись с матраса, на котором мы с Кристиной лежали обнаженными, на воспоминания многолетней давности. – Кто-то наклеил на дверь школьному охраннику бумажку с надписью ЛОХ, кто-то сорвал цветы с клумбы у главного входа и подарил своей девушке…

– А ты? – Кристина подняла голову с моей груди и затаила дыхание. Её пальчики перестали скользить по моим нервам, невесомо касаясь груди.

– А я снял с крыши школы флаг и принес домой. Батя мне тогда таких пистонов вставил, что я неделю не мог сидеть.

– Сколько тебе тогда было?

– Пятнадцать, – произнес с улыбкой. – Он меня так выпорол и пригрозил, что если флаг через час не будет висеть на здании школы, еще добавит. А дело было ночью.

Кристина рассмеялась, и я возмутился, впрочем, не совсем искренне.

– Ты хотя бы можешь представить, как непросто было лезть на стену школы ночью. Да еще и после порки?

– Господи, да ты был хулиганом!