Настоящая мама для двойняшек (СИ)

В принципе, Антона не в чем было упрекнуть — мы забурились в какой-то клоповник, почему-то считавшийся ночным клубом, причем популярным, протанцевали и пропили там всю ночь, а Дарья проигнорировала все тридцать звонков благоверного. В конце концов, он смог дозвониться до меня. Заплетающимся языком я кое-как объяснила мужчине наше местоположение, и уже через полчаса он штурмовал клуб, дабы вытащить из него пьяную жену и ее подруг. Как призналась Даша, она не сказала мужу, куда направляется, и обещала вернуться домой к часу ночи. Антон потом еще долго никого из нас видеть не хотел, а с женой не разговаривал.

— Он уезжает в командировку, я остаюсь одна с дочкой, — пояснила подруга, чем-то шурша.

— Ясно, — хмыкнула, присаживаясь на стул и наблюдая за котом, который никак не мог оторваться от миски, словно неделю ходил голодный.

— Ну, так что? — поторопила она меня. — Приедешь?

— Не знаю, — вздохнула, желая одного — забраться в постель, накрыться одеялом и проспать всю оставшуюся жизнь.

— Не «не знаю», а «да, приеду», — рявкнула мне в трубку Дарья. — Я тебя месяц не видела, редкие созвоны — не в счет. Да и Машенька по тебе соскучилась.

А вот это был удар ниже пояса. Я до безумия любила белокурую дочку Даши и Антона, и она отвечала мне взаимностью. Даша смеялась, что у малышки две крестные мамы — я и Рита.

— Я подумаю, — все-таки пыталась сопротивляться, воспоминания о поцелуе все еще не хотели прятаться в уголок, хотелось их пережить наедине. Пока вкус губ Максима не выветрится из памяти. Если это вообще возможно.

— Значит так, подруга, если ты не появишься у меня на пороге через час, я сама выеду за тобой, — решительно заявила Даша и повесила трубку, не дожидаясь, когда с моей стороны поступят какие-либо возражения.

Подняв взгляд к потолку, вздохнула, борясь с улыбкой. В этом вся Даша — если вбила себе что-то в голову, стоять у нее на пути бесполезно.

Пушистик мяукнул, вальяжной походкой, словно у него есть все время в мире, подошел ко мне, снова боднул и посмотрел на меня каким-то укоризненным взглядом.

— Что такое? Я же тебя накормила, — нахмурилась, и в этот момент раздался звонок в дверь. — Дашка что ли? Час же еще не прошел, — еле переставляя ноги пошла открывать.

На пороге моей небольшой квартирки стоял курьер, судя по фирменной одежде, а в руках держал охапку красных роз.

— Неева Оксана Андреевна? — спросил, сверяясь с надписью на открытке, приколотой к оберточной бумаге.

— Нечаева, — с улыбкой покачала головой.

— Извините, неправильно записали, — стушевался парень, протягивая мне букет.

— Ничего страшного, — не стала уточнять, что скорее всего при заказе была названа именно «Неева» — так мою фамилию произносит Кирюша Строганов. Зато сразу понятно, от кого цветы.

Приняла букет, закрыла за курьером дверь, потрясающий запах тут же заполнил маленькую квартиру. Положив букет на стол, отцепила открытку, в которой было всего одно слово «Прости». И тут же улыбка пропала. Что ж… теперь понятно, как Максим относится к тому, что произошло в машине — сожалеет.

Глава 8

Максим

— Ты уверен, что стоило посылать букет? — с сомнением посмотрел на Илью, положив трубку.

— Конечно, ты набросился на девочку, словно бешеный зверь, смутил, ввел в замешательство, теперь должен извиниться, — авторитетно заявил Моров, откидываясь на спинку дивана и вытягивая свои длиннющие ноги к камину.

Когда я приехал домой, застал ту же картину, что и была в момент нашего с Оксаной отъезда — мальчишки разбирались с железной дорогой, Олеся играла с куклой. Но стоило открыть дверь, как моя банда оторвалась от игрушек и с криками, которым могли позавидовать индейцы племени Чероки, понеслась мне на встречу.

Опустившись на корточки, поймал их на лету, тут же поднялся, покружил и, не спуская мелких с рук, рухнул на диван. Олеся заливисто хохотала, Кирилл с восторгом ее поддерживал. Какое же счастье — слушать смех своих детей, не омраченный никакими переживаниями и проблемами. Не понимаю, как Вера могла от этого отказаться?

Илья, тихо посмеиваясь, присел рядом.

— Если бы тебя видели сейчас наши сотрудники — решили бы, что сошли с ума. Грозный Максим Дмитриевич Строганов, способный одним взглядом превратить тебя в пепел и почувствовать себя ничтожеством, от вида которого трясутся поджилки даже у самых прожженных бизнесменов…

— Моров, — закатил глаза, расхохотавшись, — заткнись, а?

Единственное, что было правдой в словах Ильи — это то, как ко мне относятся сотрудники. Большинство и правда меня боится, считая, что я не способен на какие-либо человеческие эмоции, что, естественно, было неправдой. Я не сюсюкался с ними, не считал нужным быть добрее, чем того требовала ситуация, но при этом никогда не перегибал палку. Слухи, конечно, ходили о тех ужасах, что я мог сделать с накосячившим человеком, но они оставались лишь слухами. Причем большинство из них распространял как раз сидящий рядом со мной Моров.