Настоящая мама для двойняшек (СИ)

На волшебницу то и дело бросали взгляды проходящие мимо мужики. Хотелось всем свернуть головы, чтобы никто не смотрел на самую дорогую для меня женщину. Подавив вспыхнувшую в очередной раз ревность, нависнул над ней, загораживая девушку не только от взглядов, но и от солнца.

Сняв очки, Оксана недовольно на меня посмотрела.

— Мешаешь, — пожурила, проведя рукой по щеке.

— И что ты собираешься с этим сделать? — шепнул на ушко, наслаждаясь неповторимым запахом, присущим только ей одной.

— Накажу, — хмыкнула девушка, запуская руку в волосы.

— И как же? — спросил, прикрывая глаза от ласки.

— Еще не придумала, — закусив губку, созналась волшебница.

— Могу подсказать.

— Давай, — согласилась.

С удовольствием выложил ей небольшой план, который предполагал пребывание нас с ней только вдвоем в огромном номере отеля, занимающихся очень взрослыми и очень неприличными играми.

Оксана в смущении вспыхнула, вновь закусила губу и покачала головой:

— Какой же ты пошляк.

— Только рядом с тобой, любимая, только рядом с тобой, — ответил, приникая к ней в глубоком поцелуе.

— Я тоже тебя люблю, — призналась она, стоило мне оторваться от ее губ.

Наверное, это был первый раз, когда девушка осмелилась признаться в своих чувствах вслух. Я и так знал, что дорог ей, лично для меня в словах не было нужды. Ну, или я так думал, пока их не услышал.

В груди разлилось тепло. Почувствовал себя королем мира, и понял, что вот он — идеальный момент, чтобы сделать ее своей. Момент, который я ждал с самого начала нашего отпуска.

— Выходи за меня, — попросил, заглядывая в глаза, стараясь передать без слов все, что чувствовал, находясь рядом с ней.

Всю любовь, все счастье, радость. На глаза девушки навернулись слезы. Всхлипнув, обхватила нежными ладошками мое лицо. Всмотрелась в него, словно что-то искала. Судя по улыбке, заигравшей на зацелованных мною губах, нашла. Открыла было рот, чтобы ответить, но тут прибежали бандиты.

— Папа, — закричал Кирюша, плюхаясь рядом с нами в песок. — Ты спросил?

— Спросил.

Серьезный разговор с ребятами я провел еще до отъезда. Рассказал им, что хочу, чтобы волшебница осталась с нами навсегда. Стала им настоящей мамой даже по бумагам. Дети отнеслись к идее с воодушевлением. Кирилл даже заявил, что я слишком долго ждал, и лично он бы все сделал гораздо быстрее. Скорее всего, в первую же встречу. Я тогда рассмеялся, а сейчас смотрел на нее и понимал, что сын прав. Надо было раньше сделать предложение. Чего ждал? Непонятно.

И каждый день, который прошел с нашего разговора, дети чуть ли не ежеминутно, стоило нам остаться наедине (а иногда и при Оксане, чем вызывали ее недоуменный взгляд, а мне приходилось выкручиваться из щекотливых ситуаций) задавали мне один и тот же вопрос: спросил ли я ее согласия на то, чтобы стать моей женой или нет?

Я же ждал. Опять. Искал подходящий момент, но все никак не находил. То Моров был рядом, то родители, то Оксана чем-то занята, то работа мешала. Злился на себя, что тяну, но все равно не решался спросить.

Честно говоря, я банально боялся. Что откажет, что отложит решение. Скажет, что еще не время. Или опять вспомнит, что детей иметь не может, и начнет мне рассказывать ерунду всякую: что я могу еще найти себе женщину под стать, совершенную, по ее мнению, которая сможет родить мне еще детей.

Вот только для меня не было лучшей женщины. Либо Оксана, либо никто. С каждой минутой, проведенной рядом с ней, убеждался в этом все больше.

И вот задал, наконец, главный в своей жизни вопрос. Даже, когда Вере предложение делал, так не нервничал. Тогда вообще спокойный был, как танк. Ничего не дрогнуло. А сейчас весь трясся от страха. Надеялся только, что не видно ничего со стороны. Пусть это останется моим маленьким секретом.

Малыши с надеждой посмотрели на Оксану, которая вновь начала плакать. Надеюсь, что от счастья.

— Ма-ам, — протянула Олеся, не дождавшись ответа.

— Я согласна, — сквозь слезы улыбнулась волшебница, сделав меня самым счастливым мужчиной на свете.

***

Я уже начал переживать, когда Оксана так и не спустилась к завтраку, но вскоре услышал ее шаги и улыбнулся. Улыбка появлялась на моем лице самопроизвольно, стоило мне лишь подумать о жене.

Жене… так приятно думать о волшебнице именно в таком качестве. Сердце от одной мысли словно раздавалось. В груди становилось тесно, но это были не неприятные ощущения, скорее, наоборот. Ни за что на свете не променяю их на ту пустоту, что была раньше, когда Оксаны не было в моей жизни.

Пока девушка спускалась со второго этажа, смотрел на нее и вспоминал день нашей свадьбы, прошедшей под ворчание отца Оксаны на тему того, что мы слишком долго жили во грехе и наконец совершаем богоугодное дело.

Мне стоило тогда огромных трудов не расхохотаться ему в лицо. Естественно, я сдержался. И не только потому, что с уважением относился к тестю, но и из-за появившейся в дверях ЗАГСа Оксаны — в каком-то воздушном длинном платье. Создавалось впечатление, что моя будущая жена словно плыла на облаке. «Красавица», — билась тогда в голове единственная мысль.