Настоящая мама для двойняшек (СИ)

Глаза мужчины вновь посветлели, и стали такого же оттенка, как и у милахи-Олеси — чисто-голубого, без каких-либо примесей. Даже немного завидно. Куда мне до них, с моими скучными карими. Еще и ресницы у него, как у большинства мужиков — длиннющие. На кой им они? Никогда не понимала. Мне бы такие, я бы в жизни глаза не красила. Правда, я и так из всей штукатурки наношу только пудру и тушь, и даже это порой забываю сделать.

— Давайте, Оксана Андреевна, — вновь начал зазывать мужчина, — мне жутко хочется есть. А такси вас уже давно послало, — криво улыбнулся, кивая на телефон, на экране которого высветилась надпись, не обещавшая мне ничего хорошего: «К сожалению, в настоящее время свободных машин нет. Попробуйте заказать позднее. Приносим извинения за неудобства.»

Посмотрела на Строганова, взвесила все за и против и кивнула. В конце концов, что я теряю? Завтра, и правда, суббота, мне никуда не надо, а пешком идти до дома в такую темень я точно не собираюсь.

— Хорошо, — чуть улыбнулась, заметив его облегчение, — но только если накормите завтраком.

— Всенепременно, — тихо рассмеялся мужчина, помогая мне снять пальто.

Максим

«Какого черта ты творишь, Строганов?» — вопил мой внутренний голос. И я прекрасно его понимал. Сам не знаю, на кой я так уговариваю эту совершенно незнакомую мне женщину остаться у нас на ночь. В конце концов, я мог позвонить знакомому, которому принадлежит несколько служб такси в нашем городе, и договориться о машине. Оксану Андреевну довезли бы в любую точку города за чисто символическую плату, то есть «за спасибо».

Вот только мне не хотелось ее отпускать. Совсем не хотелось. Словно, от ее присутствия сегодня в моем доме, зависят наши с детьми жизни. Ерунда какая-то. Идиотизм.

И тем не менее, я каким-то непостижимым для себя образом очутился у кухонного острова, нарезая нехитрый салат, пока в духовке разогревалось мясо. Волшебница (мне нравилось ее так мысленно называть) порывалась пару раз мне помочь, но я категорически отказался. Не люблю, когда мне мешают на кухне. А, может, это старые страхи, что женщина, вопреки расхожему мнению, ничего на кухне не умеет. Как моя бывшая жена.

Глупо, конечно, сравнивать. С того момента, как я открыл дверь такси, по тому, как она шикнула на меня, когда я уже собирался воскликнуть: «Наконец-то!», стало ясно, что Оксана и Вера — два совершенно разных человека. Моей бывшей всегда было плевать — спят дети или нет. Она не прекращала визжать, если была недовольна (а это было большую часть времени), даже, если детей только что уложили.

Вторым отличием было то, как молодая женщина сморщилась, когда я плюнул на чистоту и поплелся в ботинках по чистому полу наверх, лишь бы не тормошить лишний раз детей. Вера всегда наплевательски относилась к чужому труду и чистоте, могла спокойно пройти в грязных туфлях по только что вымытому полу и даже глазом не моргнуть.

Так подумать, моя бывшая жена была не самым приятным человеком (и до сих пор есть, наверное). Угораздило же меня на ней жениться? Хотя, с другой стороны, до рождения Кирилла и Олеси, я тоже был не подарок — думал либо о бизнесе, либо о развлечениях, когда хотелось отдохнуть от трудов праведных. Отец и жениться-то мне предложил лишь бы я успокоился. Не особо помогло, конечно, но зато результатом стали два очаровательных существа, в данный момент спокойно спящих наверху.

Именно благодаря им я, наконец, остепенился. После того, как мы узнали, что Вера беременна, меня от разного рода развлекух как отрезало, включая, стриптиз-клубы, рестораны и прочую ерунду.

Увидев на первом УЗИ два комочка непонятно чего, прижавшиеся друг к другу, я остро понял, что больше не один. Что у меня теперь есть семья. Моя семья. И что я должен в лепешку расшибиться, но дать им все самое лучшее.

Может, поэтому Вера и ушла, потому что понимала, что дети для меня гораздо важнее, чем она. Они до сих пор для меня важнее всего на свете. И все мои пассии, так или иначе возникавшие на моем пути за три года, это чувствовали. Ни одна женщина не могла конкурировать с моими детьми.

Я понимал, что им нужна мама. Моя собственная об этом твердила каждый раз, когда приезжала в гости. Но до сих пор я не встречал женщины, которая смогла бы полюбить моих детей, как своих собственных. Видимо, не там искал. Впрочем, мир бизнеса в принципе не наводнен такими особями.

Оторвавшись от салата, поднял глаза на тихо сидящую на барном стуле воспитательницу. Странно, но она не смотрелась в моем доме, как чужеродный предмет. Наоборот, казалось, что она всегда жила с нами, была частью этого дома, этой семьи, как и я с детьми.