Настоящая мама для двойняшек (СИ)

Пока Максим одевался, я с интересом наблюдала за играющими детьми, стараясь не обращать внимание на громко жующего друга Строганова. Этот Илья меня пугал, и не только своими размерами и громким голосом, а также поведением и, особенно, взглядом. Он с таким тщанием меня изучал, казалось, еще немного и он сможет узнать все мои страшные тайны, при этом не вставая со стула и не задавая мне ни одного вопроса.

Постаралась скрыть дрожь, охватившую меня от этой мысли, но вряд ли у меня это получилось. Уж слишком пристально за мной следил Моров.

Олеся, схватив какую-то игрушку, подбежала ко мне с восторженным воплем:

— Оксана Андреевна, смотрите, что мне дядя Илья подарил!

Под нос мне сунули нечто, что по замыслу производителей должно было быть куклой, но она была такая страшная, что захотелось вырвать ее из рук девочки и выкинуть на помойку, а лучше закопать, предварительно проведя обряд экзорцизма. Бог мой, откуда у людей такое представление о куколках? Куда делись очаровательные Барби и Кены? Или хотя бы наши старые пупсы, которые были больше похожи на человека, чем вот это существо?

Но малышка с таким восторгом в глазах рассказывала мне про подарок, что без сомнений можно было утверждать — дядя Илья угодил. Это, конечно, хорошо, но мне теперь будут сниться кошмары.

Осторожно взяла куклу в руки, чтобы не обижать Олесю, повертела, пытаясь найти в игрушке хоть что-то симпатичное, не нашла. Отдала обратно и вымученно улыбнулась.

— Красота какая. А кто это?

Девчушка забавно подбоченилась, посмотрела на меня, как на глупую взрослую, и засыпала довольно подробными пересказами серий какого-то мультика, название которого у меня в голове не отложилось.

Сзади слышались приглушенные смешки друга Максима, но когда я повернулась, чтобы грозно на него посмотреть, он сидел с совершенно невинным видом (если такое вообще возможно по отношению к этому бугаю) и хлопал глазами. Он тут ни при чем.

— Сказать по правде, — заговорщицким голосом поведал мне Илья, когда Олеся умчалась обратно к пакетам, — когда я увидел это страшилище, чуть не перекрестился, — из моей груди вырвался смешок. — Но продавщица заявила, что малышке обязательно понравится.

— И она оказалась права, — улыбнулась, вновь посмотрев на детей.

Кирилл уже сидел перед камином, сосредоточенно пытаясь разобрать коробку с железной дорогой. Судя по ценнику, оставшемуся на подарке, стоила она баснословных денег. Жуть. Но радует, что есть люди, которые могут себе позволить такие траты на детей. Кто-то за копейку удавится и не купит маленькому даже плюшевой игрушки, а кто-то — вот так. Два огромных пакета и ни капли сожаления. В последнее больше хотелось верить, чем я знала это наверняка, но Илья даже как-то смягчался, когда его взгляд падал на брата с сестрой, и больше не походил на жуткое чудовище, недавно вылезшее из берлоги.

Справедливости ради надо заметить, что в целом, если не обращать внимание на габариты, внешность Морова была приятной. Даже притягательной. Если брать только лицо — хоть сейчас на обложку журнала, а вот все, что ниже — внушало ужас. По крайней мере, мне. Даже на просторной кухне в доме Строганова он смотрелся, как слон в посудной лавке.

— Малой, я сейчас доем и помогу, — гаркнул он, тоже заметив безуспешные попытки мальчика распаковать подарок. Тот поднял голову и лучезарно улыбнулся, буквально впервые за все утро, я же подпрыгнула от неожиданности и чуть не облилась кофе. — Не дергайтесь, дорогая Оксана Андреевна, солдат ребенка не обидит.

— Это вы про меня или Кирилла? — прищурилась, пытаясь понять — шутит он или нет.

— Про обоих, — захохотал Илья, поднимаясь со стула и ставя грязный контейнер в посудомойку.

Которая, оказывается, тут есть, о чем я вчера даже не подумала. С другой стороны, мне так хотелось сделать хоть что-то полезное, раз уж Максим даже с салатом не дал помочь.

Стоило мне сделать последний глоток кофе (жаль, что я такой дома не смогу приготовить), со второго этажа спустился Строганов. Словно ждал именно этого момента, что, естественно, было не так. Волосы мужчины были все также уложены в художественном беспорядке, и у меня начало закрадываться подозрение, что все-таки эта прическа от природы. Одет он был просто — джинсы и свитер, но даже в таком виде мне хотелось им любоваться.

«Очнись, женщина, — одернула себя и поспешно отвернулась, пока он или Илья не заметили мой повышенный интерес к персоне хозяина дома. — Он с самого начала был птицей не твоего полета, а уж после вечерних откровений — тем более. И все ваши посиделки у камина лишь способ отблагодарить тебя за детей.»