Настоящая партнерша

Мы как бы разыгрывали какую-то сцену вдвоем, когда вы позвонили. Она, правда, пыталась меня задержать, умоляя, чтобы я не открывал дверь, и я могу вас уверить, что я ожидал кого угодно, только не вас...

Стараясь сохранить видимость доброжелательности, которую он напустил на себя, Хастен спросил:

— Но тогда почему же она убила себя в тот момент, когда мы вошли?

Питер в недоумении медленно ответил:

— Как только я пришел к ней, она сразу же мне сказала, что кто-то хочет ее убить, и с какой-то лихорадочной поспешностью побежала к шкафу, достала этот револьвер и показала его мне, говоря, что она будет защищаться до последнего. Я взял оружие из ее рук и положил его на шкафчик.

Он замолчал на минуту, потом осторожно продолжал:

— А вы заметили выражение ее лица в момент выстрела?

Хастен издал какое-то неопределенное ворчание, но ничего не ответил. Питер уточнил:

— В ее взгляде было выражение необычайного удивления. Мне кажется, женщина не ожидала, что застрелится, нажимая на курок...

Хастен неожиданно сбросил с себя всю доброжелательность и злобно проговорил:

— Ларм, вы продолжаете издеваться надо мной! Это же ни на что не похоже! Ваше утверждение...

Питер мягко перебил его и добавил:

— Можете думать все, что хотите, Хастен, но я сам совершенно уверен в этом. С первого же момента, как я пришел к этой женщине, у меня было ощущение, что она играет хорошо продуманную роль во всей этой комедии. У нее не было никакой причины пускать себе пулю в голову при вашем появлении. Я уверен, что игра с пистолетом составляла часть представления, которое она разыгрывала со мной, и что она была абсолютно уверена, что пистолет не заряжен. В этом я нисколько не сомневаюсь. Речь идет об убийстве, и убийстве исключительно коварном... Поверьте мне, Хастен, мы имеем дело с убийцей, и с убийцей необыкновенно умным. ..

У Хастена был недоумевающий, растерянный вид. И, видимо, отказавшись от мысли, которую он не смог понять, он снова принял доброжелательный вид и спросил:

— Ларм, я не хотел бы ничего иного, как верить вам и сотрудничать с вами рука об руку, но между нами существует еще один невыясненный пункт. Я знаю, то есть я прекрасно понимаю, что вы получаете сведения от кого-то из моих подчиненных. Кто-то из моего окружения информирует вас о том, что происходит у нас. Не отрицайте, в этом я совершенно уверен, и вам меня не переубедить. Я только хочу, чтобы вы назвали его имя. И только за эту цену я отпущу вас.

Питер почувствовал желание, невольное желание рассмеяться ему прямо в лицо, но сдержался. Потом коварная мысль зародилась в его голове. Он притворился, что колеблется, и, избегая взгляда Хастена, ответил:

— Хастен, вы ставите меня в невыносимое положение. Вместе с тем я вижу, что у меня нет никакого выбора. Раз вы хотите знать имя, я скажу его вам: это Бесси, ваша секретарша.

Хастен стал пунцовым от гнева и грубо выругался. Он глухо проговорил:

— Это неслыханно! Но с таким лицом, как у нее, конечно, не может быть выбора... — Он снова выругался и, сжав свои огромные кулаки, завопил: — Я немедленно же выкину ее за дверь. 

Глава одиннадцатая

Было уже три часа утра, когда Питер Ларм покинул городское отделение полиции. По звездному небу, как волны, носились огромные облака, и горячий ветер дул с такой силой, что затруднял дыхание.

Питер добежал до своей машины и тотчас же отъехал. Он был вполне удовлетворен тем, как протекала его беседа с Хастеном. Ему удалось убедить сержанта полиции Хастена в своей полной искренности, опустив при этом самые существенные детали дела. Хастен, казалось, не подозревал о существовании связи между мисс Нутмег и импресарио мисс Пантер. Имя Стефана Дунса ни разу не было произнесено.

Кроме того, Хастен не подумал о том, чтобы спросить его, откуда он мог узнать, что мисс Пантер делала себе пластическую операцию на лице. Таким образом, Питер легко мог сдержать обещание, данное им доктору Батеру, — ничего о нем не говорить.

Безусловно, надо было отдать себе отчет в том, что полицейский совсем не был с ним до конца откровенен. Он тоже воздержался от того, чтобы сообщить Питеру, что миссис Мак-Линен не была родной матерью Грегори, а между тем он прекрасно знал об этом.

В настоящий момент для Питера только одно имело значение: драма, которая несколько часов тому назад произошла перед его глазами и которая стоила жизни Гледис Нутмег. Питер никак не мог забыть выражения необычайного удивления, которое появилось на лице молодой женщины после того, как пистолет выстрелил. Она, несомненно, играла перед ним какую-то комедию, которая ей была предложена, и игра с пистолетом была неотъемлемой частью этой комедии. И вне всякого сомнения, прижимая пистолет к виску с таким хладнокровием и спокойствием и нажимая на курок, она совсем не собиралась лишать себя жизни.

Рассуждая таким образом, Питер как сумасшедший несся по пустынным улицам города. Он решил, не откладывая, сразу лее, направиться к Стефану Дунсу и любым способом заставить его выложить все, что тот мог знать.