Настоящая помощь в трудный час. Николай Чудотворец, Матрона Московская, Серафим Саровский

А вскоре произошло еще одно необычное событие в жизни о. Нектария. Еще задолго до описываемых событий ко Гробу Господню приехал старенький русский архиерей и так долго и допоздна молился здесь, что о. Нектарий предложил ему отдых в своей келии. Он уступил владыке свою кровать, а сам намеревался отдохнуть на топчане в углу. Но старец-епископ всю ночь не сомкнул глаз, «тянул четку», сидя в кресле. О. Нектарий чувствовал себя неудобно, чтобы отдохнуть, и тоже молился всю ночь по четкам. И вот, через пару дней после явления преподобного и последующего раскаяния смотрителя, о. Нектарий неожиданно получает от паломников какой-то пакетик от упомянутого епископа. Оказалось, что старец-архиерей почил в Бозе и завещал монаху-смотрителю не что иное, как часть святых мощей преп. Серафима Саровского.

Умилению и благодарности о. Нектария не было конца. Сколь милостиво отнесся к нему преподобный, как быстро простил и как дивно благословил! Тогда-то и дал он обет, что по скончании срока службы при Гробе Господнем, вернувшись в Грецию, построит храм в честь преподобного. А раку у стены он устроил с тем, чтобы по смерти своей быть похороненным по другую сторону стены – снаружи храма, но рядом с преподобным!

Так-то согрел пламенной любовью Серафим сердце расчетливого администратора и одновременно защитил своих «дочек».

Воистину дивен Бог во святых своих!

Без подписи

«Выпей воды из моего источника…»

Около 1950 года я тяжело заболела печенью. Раза два-три в год бывали тяжелейшие приступы из-за прохождения камней. Особенно тяжелым для меня был 1953 год: приступы болей были ежедневными. С трудом я выдерживала восьмичасовой рабочий день на довольно ответственной работе.

О переходе на инвалидность или на пенсию я не могла и думать, так как у меня на руках была больная мать, которая жила за городом. Частые поездки к ней с тяжелыми сумками усиливали боли.

Наконец наступило лето и долгожданный отпуск. Однако перед отпуском пришлось волноваться, и в первые же дни отпуска начался приступ, который длился пять суток. Я оказалась без врачебной помощи и каких-либо обезболивающих средств. Камни вышли, началось общее воспаление печени. Слабость была такая, что я лишь с трудом могла обслуживать свою больную мать.

Вечером, лежа в постели, я любила перечитывать мою любимую книгу «Житие преподобного отца Серафима Саровского». Однажды, читая о многочисленных исцелениях, им совершенных, я мысленно обратилась к нему приблизительно с такими словами: «Ты стольких исцелил, почему же не исцелишь меня, ведь ты видишь, как я страдаю, а я должна работать для других».

В тот же момент внутренним зрением я увидела около себя батюшку Серафима. Он приложил свой большой медный крест к моей больной печени, и так же внутри себя я услышала его голос: «Теперь выпей святой воды из моего источника, и тогда ты будешь совсем здорова».

Я очнулась от пережитого. Я привыкла анализировать свои духовные переживания, чтобы не впасть в соблазн, поэтому подумала, что все это плод моего воображения под влиянием только что прочитанного. Больше всего меня смутили его последние слова – «выпей воды из моего источника». Откуда я возьму эту воду, находясь в Москве и зная, что к источнику вход запрещен?!

Но слова дивного старца исполнились на следующий же день: я получила пузырек воды, привезенный в этот день из Сарова. Эту воду достали совершенно «случайно».

Одним словом, чудо со мной случилось, я выпила этой воды, и с тех пор я не испытываю болей и не перестаю благодарить дорогого старца за чудесное исцеление.

Без подписи

«Стой хорошо, не падай…»

Этот рассказ я слышала от покойной Олимпиады Ивановны. Передавая его, она волновалась, а сын, о котором шла речь, сидел рядом с ней и утвердительно кивал головой, когда она обращалась к нему за подтверждением. Вот что я от нее услышала:

– Ване было семь лет. Шустрый он был, понятливый и большой шалун. Жили мы в Москве, на Земляном валу, а Ванин крестный – наискосок от нас, в пятиэтажном доме.

Как-то вечером я послала Ванюшу к крестному – пригласить на чай. Перебежал Ваня дорогу, поднялся на третий этаж, а так как до звонка на двери достать не мог, то стал на лестничные перила и только хотел протянуть к звонку руку, как ноги соскользнули и он упал в пролет лестницы.

Старый швейцар, сидевший внизу, видел, как Ваня мешком упал на цементный пол. Старик хорошо знал нашу семью и поспешил к нам с криком:

– Ваш сынок убился!

Мы бросились к Ване, но, когда подбежали к дому, увидели, что он сам медленно идет нам навстречу.

– Ванечка, голубчик, ты жив? – схватила я его на руки. – Где у тебя болит?

– Нигде не болит. Просто я побежал к крестному и хотел позвонить, но упал вниз. Лежу на полу и не могу встать. Тут ко мне подошел старичок – тот, что у нас в спальне на картинке нарисован. Он меня поднял, поставил на ноги, да так крепко, и сказал: «Ну, хлопчик, стой хорошо, не падай». Я пошел, вот только никак не могу вспомнить, зачем вы меня к крестному посылали.