Полтора года назад у меня обнаружили онкозаболевание, операцию нужно было проводить, не откладывая. Перед лечением врачи меня предупредили, что если опухоль достаточно большого размера, то сохранить жизнь можно, удалив женские органы. Я стала читать молитвы, исповедоваться, причащаться, собороваться. Я обращалась к Богу со словами, которые не нужно было заранее подбирать, я просила у Бога жизни и прощения, сил и мужества. Держала в руке иконку блаженной матушки Матроны, целовала и не снимала с себя даже во время операции. Я получала поддержку от множества окружавших меня людей. Я увидела, что рядом со мною добрые люди, меня любят, обо мне заботятся, я дорога этим людям. Я не имела никакого права опускать рук. Стала читать духовную литературу, жития святых. Я осознала, что у каждого свой крест. Возможно, через скорби, боль, страдания Господь открывает нам духовное зрение, делает нас милосерднее, раскрывает в нас лучшее, которое могло проявиться в нас только через испытания. Так случилось, что я не могу иметь детей, но я не отчаиваюсь. На земле стольким людям нужна помощь, столько детишек ждут, когда откроются двери детского дома и их заберут в семью. Я стала вести интересную жизнь, до болезни я не была такой активной, а сейчас – где я только не бывала. Я прошу всех, кому сейчас плохо, не опускать руки, верьте, что все может наладиться и помощь придет! Верьте в лучшее и знайте, что вера творит чудеса. Молитесь, благодарите Бога за все!
Научиться прощать обидчиков
Со мной произошло чудо 8 августа 2010 года. За два месяца до этого у меня угнали машину. Как ее угоняли, я видела из окна. Это было 11 июня 2010 года. Мне было так плохо, всю ночь нас продержали в полиции, оформляли заявление, затем я не могла уснуть дома. На следующее утро я пошла в церковь, подошла к церковной лавке и со слезами спросила, что мне делать. Женщина мне продала икону Матронушки, о которой я ничего не знала, да что уж там говорить, я не знала даже Бога, за что мне сейчас ужасно стыдно. Выйдя из церкви, я шла и читала молитву, написанную на обратной стороне. Затем я два месяца просила Матронушку. Была я как зомби эти два месяца, не понимала, почему мне так плохо и обидно, ведь в жизни бывает еще хуже.
И вот наступило восьмое августа. Все обстоятельства складывались удивительным образом. Я находилась на работе (работаю я на рынке), ко мне пришла подруга и предложила мне зайти к ней после работы посмотреть, какой она купила диван накануне. Я ей ответила, что если будет настроение, то зайду, так как в те дни мне никуда не хотелось ходить и общаться. В пять часов вечера я собралась все же к подруге. Пошла я на выход не с центрального входа, как обычно, а с другого выхода, так как оттуда ближе. По дороге встретила другую подругу, которая не знала, что у меня случилось. Когда мы стояли и я ей в общих чертах рассказывала о случившемся, вдалеке я увидела машину, не знаю почему, у меня в голове промелькнула мысль: не моя ли? Хочу сказать, что эти два месяца я ни к одной, похожей на мою машину, не подходила. При общении с подругой я чувствовала дрожь, и поэтому мне не хотелось разговаривать, я все хотела уйти. Только собираюсь уйти, как меня снова что-то останавливает, и в голове снова мысль о той машине, которая была в пятидесяти метрах от меня. И мысленно я рассуждаю: «Если я сейчас пойду смотреть, то подруга подумает, что я сошла с ума, и вообще, мне придется обходить магазин, чтобы пойти к другой подруге». Только я об этом подумала, что не пойду смотреть машину, как тут же у меня непроизвольно срывается из уст: «Пойдем, посмотрим, не моя ли стоит». Взяла подругу под ручку, и мы пошли. Что было со мной, когда та машина, что стояла в пятидесяти метрах от нас, оказалась моя. Я чуть в обморок не упала. Была она полностью переделана, но свои кузовные детали я узнала все до одной. И стояла она именно в таком направлении, что когда я шла, то первым делом увидела свою царапину, второй такой не может быть. Осмотрев все, я была в шоке: все было мое, но номера стояли с другого, ближнего региона. Тут же подъехала полиция, начались разбирательства.