Настоящая попаданка (СИ)

На самом деле, наверное, всё не так мрачно: до крупного города всего день пути, так что здесь должны телеги ездить достаточно регулярно. Передохнём, подлатаем Гира, наберем воды, да и двинемся в сторону дороги. Мой взгляд обратился к спящему мужчине. Впервые я его вот так рассматривала: раньше некогда было, постоянно в делах, да у меня и мысли такой не было, чтобы вот так сесть и любоваться.

Лицо бледное, под глазами залегли тени, но всё же его мужественная красота никуда не делась. Я смотрела на Гиртана, слушала его спокойное дыхание — и ощущала одновременно радость и ужас. Ужас — от запоздалого осознания, что из-за меня он мог погибнуть, и радость — от того, что всё обошлось, что он жив и находится сейчас рядом со мной.

Зачем я поперлась за водой? Неужели трудно было дождаться, когда Гиртан проснётся? Как можно было забыть, что тут водится нечисть, да и просто дикие звери? Из-за моей беспечности Гиртан пострадал, а его дети чуть не остались сиротами — причём круглыми, учитывая нежелание Славы возвращаться. Хотя, в этом случае она бы, может, и согласилась вернуться…

Вот зачем он бросился мне на помощь? Всем бы только легче стало, если бы меня эти твари сожрали. Слава осталась бы в моём мире со своим возлюбленным, Гиртану бы не пришлось объяснять детям, почему мама с ними больше не захотела жить, мои родители бы ничего узнали, продолжая считать Славу мной. Я везде лишняя, так что невелика была бы потеря. А вот если бы из-за меня Гир погиб, что было бы с детьми? Что было бы со мной? Вряд ли Гиртану я так уж нужна сама по себе — скорее всего, он просто хочет, чтобы у детей была мама, и, раз уж родная мать не хочет возвращаться, то и замена сойдёт. Тем более, он видел, как я к ним привязалась. И всё-таки странно: почему он так возится со мной? Еще и спасать полез…

Я взяла в руки мужскую ладонь, провела пальцами, раскрывая её. Какая же она огромная, грубая, со старыми мозолями… Сильная. Поднесла к губам и поцеловала — сначала внутреннюю сторону, потом тыльную. Гиртан, ты только поправляйся, возвращайся ко мне. Я хочу, чтобы ты жил. Чтобы был здоров и счастлив, остальное всё — ерунда.

Скоро обед был готов, мы с Гришей быстро перекусили, но Гиртан продолжал спать. После обеда, очистив магией котелок, Гриша вдруг сказал:

— Матушка, нужно попробовать разыскать оставшегося коня.

Я вскинула голову:

— Как? У нас один артефакт, мы не можем разделяться.

— Я пойду без артефакта. Неволки мне не страшны.

— Неволки?

— Да, эта та нечисть. Неволки.

— Нет.

— Нет?

— Нет, ты никуда не пойдёшь, — пояснила я.

— Нам нужна хотя бы одна лошадь. Я много думал и понял, что это — наш единственный вариант.

Кажется, я ошиблась, посчитав, что Гришка будет ждать решения от меня. Хотя я и «старше», но он — мужчина, и это, наверное, перевешивает. Вот только с удалью молодецкой, что на рожон заставляет лезть, что делать, спрашивается? Воспользоваться, что ли, материнским авторитетом?

— Я запрещаю. И хватит об этом.

— Матушка, для меня неволки угрозы не представляют. Один, — он сделал акцент на это слово, — я легко от них уйду. Убегу, залезу на дерево.

Это намек на то, что, если бы не необходимость защищать меня, Гиртан бы в стычке с нежитью не пострадал? Я и сама это понимаю, можно было и не тыкать меня носом. Но Гир меня убьёт, если с его сыном что-то случится. Так что…

— Нет.

— Матушка…

— А с конём в поводу ты тоже на дерево полезешь? Ты же за ним идёшь.

— С конём всё еще проще: я на нём ускачу.

— По кустам? Нет, и давай закроем тему. Ночуем здесь, а завтра выдвигаемся к дороге. Там ждём попутную телегу и едем в ближайший город. Хотя бы даже обратно в Хлясть. А сегодня надо сделать носилки, так что, давай поищем палки, только далеко не отходи, в пределах действия артефакта.

Но я недооценила молодецкую удаль мальчишек, считающих себя мужчинами. Девушки как-то в этом плане спокойнее, рассудительнее. Так что, когда я с охапкой веток и палок вернулась в лагерь, он был пуст. На крики Гришка тоже не отзывался.