Настоящая попаданка

Начала с получасовой нагрузки, планируя постепенно увеличить до часа. Никакой специальной диеты я не соблюдала – мы не так уж объедались, да и не было тут никакой вредной пищи. Просто старалась поменьше хлеба есть за обедом и не налегать на варенье с медом – единственные доступные сладости, не считая фруктов и ягод, но они пойдут позже. Тем более, мой лишний вес – следствие беременности, а не обжорства. Ну и, как полагается, пила много воды.

Остальное свободное время я посвятила поиску заработка. Поскольку я даже не представляла, с чего начать думать, то решила, как обычно, обратиться за помощью к Настасье.

– Настя, признавайся, чем бабы на ярмарке торговать будут? Вы же не только покупать туда едете, верно? Иначе, на что бы вы покупали, если ничего не продаете, а живете натуральным хозяйством? Короче, какой у нас самый ходовой товар?

Настя глазами похлопала, но суть вопроса уловила.

– Девицы рукоделие своё отдают на продажу, а замужние – соленья-варенья, как правило.

– А мужики продают что-нибудь? – продолжала допытываться я, а то что-то ни одно из женских хобби мне надежд не внушало.

– А как же. Охотники дичью торгуют, кузнецы и столяры поделки свои продают. Некоторые семьи еще излишки зерна торгуют, али приплод, что скотина принесла.

Так, это всё мне вообще никак не подходит.

– А покупают что? Ну, что привозят на продажу иноземные торговцы?

– Одежду красивую – девушкам и бабам, мужики себе сапоги добротные покупают – у нас-то в деревне сапожника нету. Бусы девкам, гребни, зеркала там. А остальное, поди, у нас всё есть.

– Ну а ради любопытства ты не интересовалась, что еще продают?

– Ой, интересовалась, конечно! Там столько диковин разных, иные и не поймёшь, на кой нужны. Но торговцы такие приветливые, всё объяснят, расскажут – правда, и сама потом не заметишь, как накупишь разного ненужного у них. Жаль ведь обидеть такого приветливого человека!

– А что тебе больше всего из диковин запомнилось? – продолжала я задавать наводящие вопросы.

– Ой, трубочка там такая была: глянешь в неё – а там узоры! Потрясёшь, снова глянешь – а узоры уже поменялись. Чудная такая, только бесполезная, да дорогая больно.

Ага, что-то типа калейдоскопа. Принцип мне, вроде, понятен, но из чего его сделать? Стекла в деревне не было никакого. Вместо человеческих окон у нас были ставни, вместо стеклянных банок – глиняные и деревянные, из полого растения, похожего на бамбук, только коленца его были не ровные, а узкие сверху и широкие книзу, так, что если взять одно коленце, то получится что-то типа небольшого кувшина без ручки. Красок же местные вообще не знали: все цветные сарафаны, как выяснилось, покупались на ярмарке, а путём их изготовления деревенские не интересовались. Короче, и этот вариант отпадает.

В общем, попытав Настасью еще немного, я поняла, что должна сама съездить на эту ярмарку, и оценить, так сказать, спрос и предложение. Я просто не знала, как правильно задать вопрос, чтобы выяснить то, что для местных – само собой разумеется. Как узнать, какая ниша будет востребована, и при этом до сих пор не занята? Я спрашивала Настю, есть ли что-то, чего им хотелось бы купить, но этого не было в продаже. Но она лишь недоуменно на меня смотрела: типа, как она поймёт, что ей что-то нужно, если это нигде не продается? А так вообще, деревни практически на полном самообеспечении.

Выход один: надо всё увидеть своими глазами. И с торговцами пообщаться. А то так никаких идей в голову не приходит: слишком мало информации. Да и осталось-то до ярмарки несколько дней, всё равно ничего не успею сделать. А вот съезжу на разведку, вдохновлюсь, и к следующей ярмарке что-нибудь, да привезу. Так что оставшиеся дни до ярмарки я посвятила разработке и корректировке комплекса упражнений, и составлению вопросов, ответы на которые я рассчитываю получить от торговцев.

Глава 8

На ярмарку мы отправились двумя семействами в полном составе. Нет, поначалу мой «муженек» собирался ехать один – как всегда. Но я настаивала, что моё присутствие обязательно, так как я лично должна оценить ассортимент. Гиртан сердился, Гиртан ругался, Гиртан был категорически против, но в итоге просто махнул рукой – мол, что с упрямой бабой сделаешь. Я же, после разговора с ним осознав, что «на лицо ужасный, добрый внутри» лесоруб ничего мне не сделает, вредничала вовсю, совершено не опасаясь последствий. Детей мы хотели оставить на Настасью, но та внезапно тоже встала в позу, и предъявила мужу ультиматум: мол, раз супруга Гиртана едет, я тоже поеду! А иначе не видать дорогому мужу любимых пирожков с творогом! Оскальд – муж Насти – вынужден был уступить. Решили оставить младших детей на старших, но те упёрлись: никому из них не улыбалось сидеть с малышней в свой единственный выходной. Так что всей чёртовой дюжиной мы погрузились в телегу, на которой обычно вывозят с полей урожай, и на лихой тройке (три рабочих флегматичных лошадки) помчались (поплелись) в город.