Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

«Осторожнее!» — завопили со всех сторон. Возмущенные голоса и сильный запах рыбы вернули Лизу к действительности. Она попала в рыбные ряды: на сотни шагов вокруг расстилались прилавки, сверкающие чешуей, остро и свежо пахнущие морем. Бабушка, конечно, иногда брала Лизу с собой на рынок за покупками, но то, что происходило здесь, не шло ни в какое сравнение! Цвета казались в сто раз ярче, запахи — в сто раз сильнее, да и товар на прилавках был такой, что просто глаза разбегались: и рыбы, и ракушки с моллюсками, и какие-то то ли каракатицы, то ли осьминоги, и даже водоросли. Да, тут было на что посмотреть! «Должны быть еще и цветы, и фрукты! — сообразила Лиза. — Вот куда я пойду. Уж там-то должно быть еще интереснее». Лиза двинулась вдоль рыбного ряда, но ей определенно не везло: зазевавшись, она едва не опрокинула плетеную корзину, полную сверкающих рыбин.

— Ты что тут под ногами крутишься! — рявкнул на нее старикашка-рыбник, в мокром фартуке, облепленном чешуей. — Купить чего хочешь — покупай, а без дела не шляйся.

Лиза испуганно отскочила в сторону, подумав: «Не все они тут такие уж благодушные!» Однако у нее немедленно нашелся защитник в лице еще одного торговца рыбой, усатого толстяка:

— Ну чего ты на нее напустился, кум Найк? Напугал до полусмерти ребятенка! Ты чего-то не в духе сегодня. Можно подумать, у тебя сильф за завтраком из-под носа утреннюю плюшку утянул!

Услышав слово «сильф», Лиза нырнула за цитадель, сложенную из корзин, и затаила дыхание. «Вообще-то подслушивать нехорошо… ну да ладно!» — решила она.

— Тебе хорошо говорить! пробрюзжал старикашка. — У тебя, поди, дворцовые-то весь воз скупили, а я нынче в убытке, кум Салмон.

— А ты не вешай нос раньше времени, куманек! Они еще и вторым заходом на рынок-то спустятся, вот только выгрузят, что накупили. Сам знаешь, господину нашему Гранфаллону такую ораву дворцовых гоблинов кормить — парой возов рыбы не обойдешься, а тролли тоже жрать горазды. Что им телега рыбы — ам и нету. Особенно этому, самому большому, Абырвалгу, который грузы наверх тягает.

«Гоблины?! Тролли?!» — в ужасе подумала Лиза.

— Так что ты, кум, погоди горевать. — Продолжал добродушный толстяк Салмон. — Будет и тебе прибыль. Уж чего-чего, а платит-то господин Гранфаллон щедро, не пожалуешься.

— Это точно! — смягчился старикашка; — И вот ведь светлая голова, гоблинов да троллей и тех к делу приспособил, а?! Говорят, гоблины у него во дворце теперь уборку делают, а скоро и за покупками сами ездить будут! На троллях! Ну коли совсем от них не избавишься, так пущай толк будет. Это же надо такое удумать!

— Да уж, наверно, способ какой знает, — пожал мощными плечами кум Салмон. — Видал, какие у него тролли-то послушные стали — по струнке ходят. А то ведь в старину сказывали, злобные они.

— Это все гномьи басни! — желчно сказал кум Пайк. — Гномам они сильно жить мешали, вот те и наплели невесть чего. Ну теперь-то на них самих управа нашлась!

— Ты, никак, гномов не любишь, кум?

— А чего их любить-то? Всего и дел, что колпак да борода, а туда же, нос дерут. Ничего-о, теперь-то их к ногтю прижмут! Указ слыхал? Хочешь в городе торговать — брей бороду. Думаешь, чего их не видно? Они ж скорее удавятся, чем с бородой расстанутся! Ух и голова наш господин Гранфаллон!

Кум Салмон расправил усы:

— Сам бороды не носит, вот и решил всех под себя обкорнать. А по мне так зря он гномов-то прищучил.

— Ну коне-е-ечно, ты ж с ними торговал! Рыбу эту у них покупал еще… слепая-то которая.

— А, слепошарку, из подземных рек? Да не в том дело! Кому они мешали-то? Кто теперь по кузнечному делу будет? По ювелирному?

— Сами с усами! — возразил старикашка. — Ты бы, к слову сказать, куманек, усы-то, того… В указе, конечно, про бороды только было, но на всякий случай.

— Эх! — только и махнул рукой кум Салмон. — Погожу пока.

— Вот еще, говорят, праздники господин Гранфаллон скоро новые заведет…

— А старые как же?

— Ну, по мне так ежели День Мелюзги отменят, так плакать не буду. Это ж подумать только: целый день ни одного сорванца за уши драть не смей и кого ни встретишь — леденцами оделяй! Эй, козявка! — спохватился он. — Ты где? Хочешь заработать грошик — иди помогай рыбу складывать. Где она?

— Сбежала, небось, рассудил Салмон и отер руки о фартук. Ой, глянь, кум, опять летят! — он ткнул пухлым пальцем куда-то в небо.

Лиза, которая, как зачарованная, слушала этот разговор, осторожно высунулась из-за корзин и проследила, куда он показывает. Невдалеке, над грудами фруктов и овощей, стремительно, как стайка стрижей, пронеслись в воздухе несколько крылатых фигурок. Только это были никакие не птицы, а маленькие человечки с прозрачными, как у стрекоз, крыльями. Их ловкие ручки молниеносно похватали кто что смог — ив мгновение ока стайка летучих безобразников взвилась ввысь и исчезла под вопли разгневанных торговцев.

— Вот паршивцы! — от души сказал Салмон, с интересом наблюдавший за происходящим. — Наше счастье, что они рыбу не едят. И ведь гляди, кум, какие храбрые — сегодня только одного ихнего из арбалета подстрелили, а они опять за свое.