Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

— А как же! — удовлетворенно сказало зеркало. — К этому платью бы еще шляпку в тон да с черно-золотыми перьями… — раздумчиво продолжало оно. — Да и причесочку-то надо бы попышней, кудряшки-то у тебя коротковаты… Может, шиньончик или паричок?

— Спасибо большое, и так все замечательно! — вежливо ответила Лиза, поправляя незаслуженно обиженный хвостик.

— Лизка, давай форму, ее тоже спрятать надо, — подал голос Лева. — Слушай, может, обратно переобуешься? Нам еще сколько ходить, а башмачки у тебя вон на каких каблуках, неудобно…

— Да вы что! — возмущенно вмешалось зеркало. — Милые мои! Да как же можно надевать эти ваши грубые боты! К такому платью!

— Ничего-ничего, — отмахнулся Лёвушка. — Давай, Лизка, а то мы тут еще не знаю сколько проторчим.

— Сейчас, — пропыхтела Лиза, стряхивая с ноги один башмачок, а за ним другой. Переобуваться в кринолине было неудобно, да и вообще он мешал двигаться.

— Помочь? — спросил Лёвушка и подал ей старые зимние ботинки.

— Вот еще! — фыркнула было Лиза, но Лёвушка, под возмущенное кудахтанье зеркала, уже завязывал ей шнурки, присев на корточки.

— Готово! — сказал он, поднимаясь. — Так, теперь берем клетку и пошли отсюда. Ну как, удобнее стало?

— Угу, — уныло сказала Лиза. Только все равно кринолин жутко мешает.

— Так положено! — строго сказало зеркало. — Ты ведь не собираешься и нем бегом бегать? В таком платье нужно двигаться изящно, милочка!

— Ну уберите кринолин, ну пожалуйста, — заканючила Лиза. Ну зачем он мне, я что, принцесса?

Лиза услышала, как Филин в клетке отчаянно защелкал клювом, но не успела ничего сообразить, потому что зеркало не на шутку возмутилось:

— Конечно! — сказало оно. — А кто же еще? Или ты хочешь сказать, что ты не принцесса?!

— Ну разумеется, нет!

— А кто же?!

Лёвушка ойкнул и схватился за голову. Зеркало вдруг выдало яркую вспышку и заверещало:

— Чужие! Здесь чужие!

— Лизка, бежим! — и Лёвушка, подхватив клетку, потащил Лизу за собой.

— Стража! На помощь! Королевский гардероб ограбили! — неслось им вслед.

Лиза подхватила клетку и пулей вылетела в коридор, а за ней Лёвушка. Они помчались вперед (собственно, больше бежать было некуда). Лизе по-прежнему жутко мешал кринолин, и впрямь не приспособленный для таких пробежек. Они вновь очутились посреди бесконечного коридора, заполненного пыльными статуями и картинами, только теперь при них была клетка с Филином, за окнами стояла темнота, а откуда-то издалека все еще доносились вопли зеркала. Лева, тяжело дыша, прислонился к стене, точнее, к какому-то гобелену.

— Ну что ты стоишь? — он взглянул на Лизу. — Сейчас стража набежит, и нам конец!

— Что же делать? Я же тут не ориентируюсь! — Лиза в ужасе прислушивалась, не зашумят ли крылья мышекрысов.

— Я тоже! — Лёвушка в сердцах стукнул кулаком по стене и тут… за гобеленом послышался какой-то шорох, а затем — ржавый скрежет отворяющейся двери.

— Потайной ход! — мигом сообразил Лева. Ну у них тут… — он не договорил, быстро поднырнул под свисавший до пола гобелен и приглушенно бросил Лизе: «За мной!»

Лиза с Левушкой кубарем покатились вниз по винтовой лестнице со стертыми от времени ступенями. Тут было темно, но клетка с невидимой под шалью птицей все время была где-то рядом: то стукалась о каменную стену, то поддавала Лизе в бок, то приземлялась Левушке на голову. «Ох и влетит мне потом от Андрея Петровича!» — успела подумать Лиза не лету. Наконец лестница кончилась, и наши герои, все в пыли и паутине, вылетели прямо на середину какой-то темноватой галереи. «Надо срочно сориентироваться» — пропыхтел Лёвушка, помогая Лизе подняться и проверяя, цела ли клетка.

Но сориентироваться он не успел: из боковой галереи на полном ходу вынесся озабоченный гоблин, который тащил на вытянутых руках (точнее, лапах) какие-то неаккуратно смотанные клубки, похожие на лохматую и грязную серую пряжу. Гоблин на бегу оглядывался через плечо и начальственно покрикивал кому-то, кто следовал за ним:

— Паутина вся у меня, Хныкетон! А, главное дело, сажу не забудь!

— А на верху развесили уже, а, Шмикстон? и из-за поворота появился и второй гоблин, не менее озабоченный.

— Развесили, развесили! Да ты что, никак, всего полведра сажи взял? Разве ж этого хватит галерею цельную запачкать? Велено сплошь, от пола до потолка.

Лиза с Левушкой замерли, как вкопанные, и тут-то гоблин с клубками паутины на них и наткнулся.

— А это что за статуи? — очумело спросил он своего подчиненного, который был малость поменьше и не такой мохнатый. — Ты их тут раньше видел? Почему без чехлов? Почему пыли так мало? Безобразие! Опять мне за всех отдуваться?!

— Бежим! — скомандовал Лёвушка, бросаясь вперед и таща за собой Лизу и клетку.

— Они живые! — хором завопили перепуганные гоблины, в панике хватаясь друг за друга. Они с шумом столкнулись лбами, один опрокинул ведро с сажей, а второй запутался в размотавшейся паутине. Чем дело кончилось, дети не видели, поскольку со всех ног неслись по галерее в противоположную сторону. «Спокойствие, главное спокойствие, — приговаривал на бегу Лёвушка, — спо…»