(Настоящая) революция в военном деле. 2019

Не нужно быть академиком, чтобы иметь приблизительное представление о том, что может сделать MIRV мощностью в одну мегатонну не только для Пентагона, не говоря уже о его знаменитой закусочной, но и для его окрестностей в округе Арлингтон и округе Колумбия. Независимо от постоянно растущей точности ядерных боеголовок, удар по Пентагону, каким бы номинальным ни был ответный удар, приведет к массовым жертвам среди гражданского населения и катастрофическим разрушениям. То есть до тех пор, пока эффективность и точность гиперзвукового оружия не достигли того уровня, который позволяет нам говорить о реальном противодействии, когда гиперзвуковое оружие большой дальности имеет точность в метрах и действительно является хирургическим, поскольку способно ограничивать поражение только обозначенной целью и её непосредственной близостью. Это новая парадигма, с которой сталкиваются Соединенные Штаты, которые десятилетиями привыкли думать о себе как о единственной державе, способной на высокоточные обычные удары, одновременно пытаясь преувеличить значение войны в Персидском заливе, чтобы повлиять на ядерную позицию России в 1990‑х и 2000‑х годах — несмотря на хорошо документированные аргументы российской стороны о том, что такая война не может использоваться в качестве стандарта для оценки характера современной войны.²³

Это была правильная оценка с российской стороны, особенно учитывая крайне неосведомлённую американскую позицию о том, что у России не было автономного высокоточного оружия, несмотря на то, что СССР / Россия Соединенные Штаты уже лидировали в технологиях управляемых ракет с помощью различных морских противокорабельных ракет, которые, по определению, были автономным высокоточным оружием.

Хотя гиперзвуковое оружие способно доставлять ядерную боевую нагрузку к цели, именно его обычные свойства создают своего рода стратегическую двусмысленность, которая в данном случае выгодна России — это простая истина, что два эффективных вида оружия в арсенале лучше, чем одно. Наличие большего количества необязательных этапов эскалации приводит к контролю эскалации до ядерного порога и, таким образом, обеспечивает большую стратегическую гибкость, имеющую решающее значение для полного предотвращения обмена ядерными ударами, не говоря уже о том факте, что гиперзвуковое оружие является эффективным обычным стратегическим средством сдерживания и разрушения. Классические претензии ВМС США на контроль над морем в зонах развертывания такого оружия становятся бессмысленными, поскольку единственной силой, способной повлиять на оперативный и стратегический баланс в открытом море, будут превосходные подводные силы ВМС США мирового класса, которые в отсутствие надёжной поддержки авианосцев и средств противовоздушной обороны надводных кораблей будут вынуждены противостоять не только российским подводным лодкам, но и её патрульной / противолодочной авиации.

Это ситуация, с которой военно–морской флот США не сталкивался в 1970‑х и 1980‑х годах. На самом деле, военно–морской флот США никогда не сталкивался с такой угрозой и такими серьезными стратегическими последствиями, как это касается геополитического положения США. Даже во времена холодной войны все ещё считалось, что военно–морской флот США сможет преодолеть “клещи” советского военно–морского флота, также известные как Фланговая стратегия, вокруг Европы, чтобы обеспечить переброску живой силы и военной техники через Атлантику в случае войны между НАТО и Варшавским договором. Те времена прошли, потому что не в интересах России “вторгаться” в Европу, хотя в случае войны она сможет обеспечить сухопутный ”мост" в Калининградскую область, которая остаётся единственным официальным эксклавом Российской Федерации, и потому что характер войны изменился. Однако это как раз тот факт, с которым западные элиты пока не способны столкнуться.

Тот факт, что западный политический класс медленно осознает новую военную реальность как из–за высокомерия, так и из–за отсутствия надлежащего военного опыта, был продемонстрирован почти комичным образом в марте 2019 года во время военных игр НАТО, целью которых было рассмотреть возможную эскалацию между Россией и Украиной. Участники этих игр во главе с бывшим генеральным секретарем НАТО Лордом Робертсоном, в том числе студенты магистерской программы по международным конфликтам и сотрудничеству, не знали элементарной географии территории и основывали свои военные игры на бредовых предпосылках, таких как вступление Украины в НАТО.

На это было стоит посмотреть. То есть до тех пор, пока не было представлено “военное планирование”, которое среди таких жемчужин стратегического мышления включало совершенно ложную оценку возможностей России и привело к драматическому проявлению полной военной некомпетентности новых элит НАТО, когда был сделан вывод, что: