Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

Уже в течение тысяч лет в Китае не могут прийти к ответу: снилось им это или нет? И кто спал на самом деле? Однако так случается, когда мы приходим к концу нашей жизни. Вся жизнь кажется сном. Трудно определить, существовала ли та палка и закопанные сокровища; были ли у нас на самом деле жена и дети, враги и друзья; были ли времена бедности и достатка; были ли конфликты и противостояния; выиграли ли мы или проиграли, имели успех или терпели неудачи. В смертный час все события мелькают перед человеком словно во сне. Жили ли мы на самом деле, или все это был лишь сон?

Те, кто познал истину, говорят: "Это сон, который мы видим с открытыми глазами". Это сон, поскольку это никак не связано с тем, что есть на самом деле. Это промежуточное состояние воображения; это просто образ. Неважно, как вы его видели: во сне или наяву. Свойство всех видений в том, что сейчас они здесь — а через мгновенье их уже нет. Перед смертью теряется все.

Внутри этого сна вы видите другой сон, имя которому — "эго". Вы считаете себя творцом, автором снов. Вас переполняет тщеславие, которое заметно всем вокруг; только вы один не замечаете его. Все остальные — в той же самой ситуации: никогда не замечают своего собственного "эго", но всегда видят "эго" у окружающих.

Люди приходят ко мне и жалуются, что, например, такой-то человек — жуткий эгоист. А потом этот самый человек говорит мне то же самое об остальных.

Мулла Насреддин говаривал: "Я могу съесть девяносто девять печений за один присест". Однажды я спросил его: "Мулла, а почему бы вам не съедать еще одно, чтобы получалась ровно сотня?". Он пришел в сильное негодование и сказал: "Вы что думаете, у меня желудок или склад?".

Поглощая эти девяносто девять печений, мулла и не думал о складе, — ведь он ел столько, сколько сам хотел. Но если кто-либо посторонний захочет добавить всего одну лишнюю, речь вдруг решительно заходит о складе! Мы слепы к самим себе. Если бы рядом с нами не было никого, кто мог бы открыть нам на это глаза, мы бы ни на что не обращали внимания. Поэтому благословенны те, кто окружает нас.

Ищущие Бога прекрасно знают, что если рядом нет кого-то еще, вы не знаете о своем "эго", не распознаете своей болезни. Таким образом, ищущий в последние мгновения своей жизни благодарит всех тех, кто напоминал ему о его "эго", всех тех, кто разбил его видения. Именно поэтому говорит Кабир: "Заведите себе критика и оставьте его с собой. Соорудите ему домик у себя на дворе, так как он способен видеть ваше "эго", когда вам это не под силу".

Вы слепы как крот, пока в вас не пробудится свидетель. "Я есть" — это сон внутри другого сна. Сансара и есть Майя. Вещественный мир суть иллюзия. И внутри этой иллюзии в вас присутствует чувство вашего "я". Сну тоже снится сон — вот в чем проблема. В тот день, когда смерть встретит вас, "я" станет первой потерей.

Каким вы предстанете перед смертью? Как спасете себя? Что вы станете делать, когда остановится сердце? Вся ваша энергия, вся ваша сила перед смертью иссякнет. Вот почему мы так стараемся не вспоминать о смерти. Тщеславие наше не в состоянии выдержать постоянную память о ней. Оно сдувается, как шарик, когда мы беспомощно стоим перед лицом смерти. Наша самонадеянность не позволяет смириться. Я — беспомощен? Я, сильный, могущественный я — я не могу быть беспомощным! Уж лучше скрыть правду о смерти, чтобы не ранить "эго"! Мудрецы же помнят о смерти.

Перед лицом смерти безоружны все, даже величайшие завоеватели и Гитлер, и Александр Македонский, и Наполеон — проиграли сражение с ней. Поэтому мы стремимся спрятать факт смерти подальше. Мы держимся за свое "эго", которое есть ложь, и забываем о смерти, которая есть реальность. Твердо решив идти к Единому, помните о смерти, ибо она — величайшая правда, и могущественное влияние этой правды таково, что "эго" постепенно умирает.