Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака

Как это происходит? Не успев произнести свои слова, говорящий понимает, что то, что он хотел выразить, остается невысказанным, и то, что он сказал, не соответствует тому, что он хотел сказать. Просто смотря на собеседника, он понимает, что ему не удалось донести до него смысл своей реплики. На девяносто процентов он пропадает, как только первые слова слетают с губ, а остальные десять так и не достигают ушей слушателя. Вы говорите об одном, а люди слышат нечто другое.

Будда мог бы сказать что-то; а несведущие люди услышали бы нечто совершенно иное. Потом эти невежды могли бы основать свои религиозные течения и традиции. Таким образом, между Буддой и подобными религиозными организациями нет абсолютно никакой связи. Поэтому все те, кто пытался говорить, сожалели об этом впоследствии. Те, кто пробовал говорить об этом таинстве, всегда настаивали на том, чтобы их слушатели не привязывались к их словам, а использовали их только как направляющие.

Нанак наверняка испытывал бы сейчас сожаление по поводу всего сказанного им. Если бы он увидел нынешних сикхов, его переполнило бы раскаяние. Не только он, но и Будда, и Махавира, и Мохаммед наверняка сожалеют о том, чему они положили начало. Они, должно быть, сейчас собрались вместе на небесах и рассказывают друг другу свои печальные истории. Они обречены проливать слезы.

То, что Будда хочет выразить, невозможно понять со слов, ибо слушатель слишком сильно держится за слова; потом он тянет их за собой и образует целые религии и организации на основе этих слов. И организации эти порой существуют тысячи лет. Из-за этих убеждений и доктрин совершаются тысячи ошибок, возникают тысячи уродливых искажении. Они как язвы расползаются по земле, словно болезнь по сознанию человеческому. Говорит Нанак: тот, кто пробует говорить, позже сожалеет об этом. Его слова становятся впоследствии законами, суждениями, верованиями, а значит, внедряются в разум и понимание человека.

Где в сфере знания пробуждается сознание, там в сфере стыда все виды сознания обретают форму.

И обо всем здесь сказано: о памяти, и разуме, и понимании, и мудрости
И о сознании богов и просвещенных.

В этом сознании можно рассмотреть все эти формы. Подобно гончару. обращающему глину в самые различные формы, глина сознания обретает разные формы: интеллект, разум, мудрость, память, воспоминания, гений, талант.

Когда вы уже достаточно освободитесь ото сна, дабы подняться над всем этим, вы поймете, что все они — всего лишь различные формы разума. Все, что вы познаете через них, ограничено, ибо нельзя познать посредством формы то, что не имеет никакой формы. То, что стоит за пониманием, памятью, разумом, интеллектом, есть пробуждение — это осознавание, это обретение знания, это сознание.

Вы должны овладеть этим бесформенным и освободиться от внутренних форм. Ухватив тонкую нить бесформенного внутри себя, вы будете способны различать бесформенное и во внешнем мире. Все, что вы в силах познать посредством интеллекта, ограничено наличием формы. Это подобно рассматриванию неба через окно, когда вы видите ровно такой кусочек неба, какой позволяет увидеть оконная рама.

Сознание принимает разные формы. Подобно материи, которая имеет множество форм — в одном месте это камни, в другом облака, в третьем лед, в четвертом небеса — сознание также имеет бесконечное число форм: интеллект, воспоминания и так далее. Мудрецы умны, как пандиты; праведники обладают воспоминаниями и памятью, а некоторые хранят сильные воспоминания. Даже если они не слишком умны, их воспоминания очень ясные. Часто случается так, что у очень умных людей воспоминания совершенно бессмысленны; a многие, обладающие хорошей памятью, не очень образованы. Есть много примеров тому, как люди с ясными воспоминаниями оказывались просто глупцами. Причиной этому является то, что функции памяти и интеллекта различны: память хранит всю информацию, которая попадается человеку в жизни, и вызывает ее из своих глубин.

А интеллект призван прокладывать путь через непознанное, через нечто совершенно незнакомое. Они направлены в разные стороны: память внимает прошлому, а интеллект смотрит вперед, в будущее.