Читаем Настоящее Имя. Беседы о "Джапджи-сахиб" гуру Нанака полностью

Мулла Насреддин был слугой в доме богатого человека. Один раз он сказал своему господину: "Я хочу покинуть вас. Я не могу вам больше служить. Всякому долготерпению есть конец. Вы не верите мне, и я не могу дольше вынести это".

"Как же можешь ты говорить, Насреддин, — возразил господин, — что я не доверяю тебе? Разве не лежат всегда ключи от моего сейфа на столе?"

"Да, господин, — сказал Мулла, — но ни один из них не подходит к сейфу"

У вас тоже много ключей; эти ключи — информация, полученная вами. Ее ни информация работает, вы приобретаете знания; в ином случае, она является просто бесполезным грузом.

Неся на себе бремя такого количества ключей, следует спросить себя, а работают ли хоть какие-то из них? Можно ли открыть ими врата жизни? Проникнет ли внутрь свет? Испытаю ли я благодать? Слышал ли я чарующие звуки божественной музыки? А также, выражаю ли я свою радость и благодарность Господу, давшему мне жизнь? Восклицаю ли я: "Милосердие Твое велико. Ты подарил мне жизнь!".

Несть числа мольбам нашим, но благодарность наша ничтожна. Да и как быть благодарным, если ни один ключ не подходит? Так выбросьте эти ключи и слушайте Нанака, говорящего о том ключе, который действует, и не один лишь Нанак говорил об этом ключе, но и Махавира, и Будда, и Иисус. Воистину странно — нести целую связку бесполезных ключей и упустить из вида тот единственный, что подходит! Впрочем, неправильно говорить: "ключ, который работает", потому что это главный ключ, которым можно открыть все двери жизни. Испокон веков человек говорит о бесполезных ключах и никогда — о том единственном, что действительно имеет значение.

Причина этого вполне ясна: те ключи, которые хочется использовать, не требуют от вас никаких изменений. Вы остаетесь прежним. Нет опасности стать другим или потерять сеоя. Кроме того, позвякивать ключами и производить громкие звуки настолько приятно, что люди довольствуются уже тем, что у них есть эти ключи, а они сами убереглись от тру дно го пути изменения.

Вы не послушали ни Нанака, ни Будды, ни Махавиры, ибо тот ключ, что дают они — действует! И будучи однажды вставлен, он разомкнет замок, и вы уже никогда не будете прежним. Так много труда вложено в того, кто вы есть теперь, так много можно потерять; но если вы изменитесь, все прежние труды ваши станут напрасными. Возведенные с Жители рухнут подобно карточным домикам; пущенные в плавание корабли опрокинутся. Все то, что вы хранили в сознании, все сны ваши и мечты — все предстанет обманом.

Ваше "эго" противится этому. Ваше "эго" говорит: "Быть может, я не мудрейший из мудрых, но я достаточно умен. Быть может, я совершал ошибки, но ведь не может быть все, что я делал, неправильным! Человеку присуще совершать ошибки — разве есть безгрешные?". Вы призываете на помощь все эти старые, как мир, присловья и тем утешаете себя.' Человеку свойственно ошибаться", — говорите вы.

Но лишь одну вещь вы не готовы признать ни при каких условиях — что мы несведущи. Вы ошиблись — пусть, ведь это просто случай. Разве мудрые не делают иногда ошибок? Хорошо образованные люди тоже могут заблудиться, или упасть в яму, или наткнуться на непреодолимую стену. Вы не готовы признать, что слепы.

Постарайтесь понять: каждый раз, совершая ошибку, вы говорите, что с. училось что-то плохое. Вы защищаете того, кто это сделал, обвиняя во всем само деяние. Вы сердитесь и говорите: "Ах, какая ужасная вещь случилась, она вывела меня из себя!", словно гнев снизошел на вас сам собой, будто виной всему были обстоятельства — но вы не допускаете мысли, что вы сами — человек в гневе. Словно если бы вы не гневались, то пострадал бы кто-то другой, или будто бы гнев ваш — ради кого-то другого, но вы так и не заметите неистовство вашего собственного нрава. Или же заметите, что иногда гнев может проснуться в вас, даже если вы знаете, что сделали ошибку. Поразительным образом вам удается защищать того, кто это сделал, обвиняя во всем само действие. Вы признаете ошибочность самого деяния, но никогда — бытие личности, совершившего его.

Именно это и есть ваше "эго". Оно заставляет вас оберегать себя от настоящего ключа, ибо самое первое, что уйдет в небытие, как только главный ключ повернется и откроет замок, это ваше "эго". Вы превратитесь в неприметное ничто. Все ваши заслуги и накопления обратятся в одночасье в бесполезный мусор. Все пропадет, и вы сами вместе со всем. Если "эго" умерло, знайте: ключ сработал; а раз так, то надо держаться как можно дальше от этого ключа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Здесь и теперь
Здесь и теперь

Автор определил трилогию как «опыт овладения сверхчувственным восприятием мира». И именно этот опыт стал для В. Файнберга дверцей в мир Библии, Евангелия – в мир Духа. Великолепная, поистине классическая проза, увлекательные художественные произведения. Эзотерика? Христианство? Художественная литература? Творчество Файнберга нельзя втиснуть в стандартные рамки книжных рубрик, потому что в нем объединены три мира. Как, впрочем, и в жизни...Действие первой книги трилогии происходит во время, когда мы только начинали узнавать, что такое парапсихология, биоцелительство, ясновидение."Здесь и теперь" имеет удивительную судьбу. Книга создавалась в течение 7 лет на документальной основе и была переправлена на Запад по воле отца Александра Меня. В одном из литературных конкурсов (Лондон) рукопись заняла 1-е место. И опять вернулась в Россию, чтобы обрести новую жизнь.

Владимир Львович Файнберг

Проза / Самосовершенствование / Современная проза / Эзотерика