Настоящее - Прошлое - ... (СИ)

- Данный автомобиль сегодня ночью попал в аварию, – все это и последующие слова Василий Васильевич уверенно произнес глядя мне прямо в глаза. – Травмы, полученные при лобовом столкновении с комбайном, у обоих пассажиров данного автомобиля оказались не совместимы с жизнью. Мужчина и женщина, находившиеся в данном авто, сейчас находятся в городском морге, куда вам нужно вместе со мной проследовать на опознание.

Ужасно затошнило. Начало жестко пульсировать в висках. В глазах потемнело. Ноги подкосились сами собой...

- Сашенька, дорогая, любимая, ты меня слышишь?

Знакомый голос, казалось, доносился из длинного-длинного коридора. Меня все еще тошнило.

Желание увидеть мужа не увенчалось успехом, свинцовые веки мне никак не удавалось поднять, а вот разговаривать я могла:

- Ты видел милиционера? Где родители? Где я?

Мозги просто плавились. Соображать получалось еще труднее, чем открыть глаза. Туман.

- Сашенька, тебе не стоит так волноваться, – губы Феди укрыли заботливыми и ласковыми поцелуями все мое лицо. – Подумай о нашем ребенке. Прошу тебя, возьми себя в руки. Соберись с силами. Милая, родная…

- Ты не ответил ни на один мой вопрос. Я хочу знать – это был не сон?

Не видя мужа, я прекрасно представляла его грустное лицо и безысходность в серых глазах. Я слышала, как он раз за разом сглатывает слюну. Я чувствовала его страх. Я чувствовала его боль:

- Это были они?

- Что?

- В морге были мои родители?

Я смогла. Я выдавила из себя это, так как прекрасно понимала – мой супруг никогда не сможет сделать мне настолько больно.

Спустя несколько долгих минут, он все же решился ответить, хотя к тому времени его ответ для меня был очевиден:

- Да.

Едва эти две буквы сорвались с губ Федора, как он схватил меня в охапку и крепко-крепко прижал к своей груди:

- Родная моя, все у нас будет хорошо. Мы вместе все переживем. Мы выстоим, как бы нам не было трудно, больно и обидно. Мы все сможем. Я тебя люблю больше жизни, ты это знаешь. Я буду любить тебя еще больше. У нас через несколько месяцев появится чудесный малыш и нам будет ради кого жить. Мы будем любить друг друга, как никогда ранее, а своего ребенка еще больше. Родная, милая…

Федор все говорил и говорил, а я абсолютно ничего не слышала. Я словно оглохла и провалилась в небытие.

Моментально моему взору привиделись два образа – красивой миниатюрной женщины с каштановыми волосами и самыми теплыми карими глазами, и мужчины в полном расцвете сил, волосы и бороду которого изрядно усеяла седина, а переносицу украшали аккуратные очки, которые скрывали истинную красоту глаз золотого оттенка.

Родители, обнявшись, стояли посреди какого-то поля. У них за спинами была очаровательная бездонная голубизна горизонта. Они одновременно махали руками, словно прощаясь перед очередной командировкой. Мама с папой были красивы и счастливы. Улыбка озаряла оба родных лица. Мгновенье, и их лики испарились…

- Где они? – Не пойми откуда, у меня взялись силы и резко раскрыв глаза, я отстранилась от Федора в полной решительности взять ситуацию в свои руки.

- В морге, – муж упорно смотрел на меня пытаясь понять мои эмоции, немного с опаской отвечая. – Их приводят в порядок, чтобы было возможно хоронить не в закрытых гробах. Прости.

- За что? – я прекрасно понимала, что значит его «прости», но вопрос сорвался сам собой.

Я посмотрела на мужа и поняла – он корил себя за то, что сказал. Зная своего супруга, я уверена, что если бы это было в его власти, он сделал бы все возможное, чтобы никогда в своей жизни не приносить мне такие новости:

- За все. Я бы отдал все на свете, лишь-бы они жили.

- Я знаю, – глядя на состояние Федора, я просто была вынуждена казаться сильной, хотя по щекам стекали предательские слезы. – Милый, но ты ни в чем не виноват. Прекрати себя съедать. Вместе мы все переживем, ты же сам говорил. – Я взяла его руку и положила себе на, совсем еще, плоский живот. – Услышь нас, мы тоже считаем, что все образумится.

Мой голос был тверд. Я стойко держалась ровно до того момента, пока не прибыла в морг.

Мне настоятельно не рекомендовали сегодня посещать родителей. Советовали свыкнуться с мыслью, что их больше нет среди живых, да и завтра они будут в гораздо лучшем виде. Все, начиная с Федора и заканчивая патологоанатомом, твердили мне об одном и том же, но я была непреклонна.

Желание как можно дольше продлить свое нахождения с любимыми людьми, было намного большим, чем страх.

Входила в небольшую комнатушку единственного местного морга я очень уверенно, но переступив порог – замерла. Помещение было мало, а в нем очень грязно. Тусклый свет лишь подчеркивал все убогость данного строения. Железнодорожный вокзал, сделанный по последним технологиям и модным тенденциям не так давно, был гораздо чище и выглядел намного стерильнее чем этот морг. Пожелтевшие от не одного десятка лет стены, некогда выложенные белоснежной плиткой, были пропитаны трупным запахом. Здесь все было пропитано этим запахом, но даже в очередной раз подкативший к горлу ужин, не заставил меня отказаться от желания лицезреть маму и папу.