Настоящее волшебство

Ульяна Губенко Настоящее волшебство

   Далеко-далеко, там, где лежат мягкие сугробы пушистого снега, где вьюга вольно гуляет, оставляя глубокие борозды и перенося снежинки с места на место, где, встав на носочки, можно коснуться неба и задеть кончиками пальцев кривые линии северного сияния, живет Он – Дед Мороз.

   Над огромным сугробом струится дымок, но стоит приглядеться, и увидишь, что это стоит небольшой двухэтажный домик, сколоченный из добротных бревен и покрытый толстым слоем снега. Квадратные окошки покрыты инеем, который превращается в замысловатые узоры. Если же зажечь вечером свечу и поставить ее к окну, то ледяные рисунки начинают плясать, блестеть и будто бы светиться.

   Около домика находится небольшая пристройка, где Дед Мороз хранит свои сани. Он каждый день заботливо протирает резные полозья с плавными завитушками на концах, сдувает пылинки с мягкой обивки сиденья, тщательно следит за тем, чтобы сани ничем не были запачканы. На ровно прибитых деревянных полках стоят стеклянные, жестяные банки, картонные коробки разных размеров, лежат кожаные поводья и вожжи.

   Внутри дом очень уютный. Крепкий дубовый стол стоит напротив каменной печки, а которой то весело пляшут языки пламени, то тлеют угли, отдавая свое тепло этим стенам, полу, мягкому креслу и Деду Морозу. После долгой прогулки он всегда подходит к печке и протягивает к слегка приоткрытой заслонке, из которой струится жар, замерзшие руки. Тепло горячими струями бежит от кончиков пальцев и разливается по всему телу.

   На окне стоял небольшой старенький красный радиоприемник. Дед Мороз часто вечерами включал романсы и, закрыв глаза, погружался в свои мысли, покачиваясь из стороны в сторону. Короткие толстые пальцы постукивали в такт мелодии, и дом наполнялся умиротворенностью и музыкой.

   Под окном стояло то самое большое мягкое кресло, в котором Дед Мороз будто бы тонул, когда садился в него. Он укрывался пледом, заваривал чай в огромную кружку и слушал завывания вьюги или приемник, изредка переходящий на хрипы.

   На втором этаже стояла небольшая кровать с пуховой периной и всегда прекрасно взбитой подушкой. Тут же стоял добротный стол, на котором лежали невысокие стопки свежих писем. С фотографии в рамке цвета спелой вишни на него Деда Мороза смотрел такой же Дед Мороз, только на несколько лет моложе. А за руку его держала маленькая девчушка с пшеничными волосами, заплетенными в две тугие косички, которые непослушно торчали в разные стороны. Рядом стояла небольшая чернильница, покрытая изящно выведенными буквами, из которой торчало тонкое перо, стержень которого было заключен в позолоченный корпус.

   Маленькая елочка в горшке на окне каждый раз приветственно покачивала мохнатыми ветвями, когда Дед Мороз появлялся в комнате. Он заботился о ней, как о родной. Перед Новым годом Дед Мороз вешал на елку небольшие стеклянные шары, покрытые блестками или снежинками.

   До Нового года 2 дня…

   Утром раздался свист, и шум, и стук в дверь. Дед Мороз, сидевший в кресле и мечтающий о предстоящем празднике, о том, как он порадует столько детей, соскочил на пол и, торопливо перебирая короткими ножками, поспешил к двери. На верхней ступеньке припорошенный снегом лежал конверт. В правом верхнем углу – марка с Гагариным. В левом – надпись неровными, но старательно выведенными буквами «Деду Морозу. От ФЁДОРА». Дед Мороз поднял глаза и увидел, как почтальонша-метель, взметнув хвостом и подняв вихрь снежинок, скрылась за сугробами.

   «Дед Мороз, это я, Фёдор. Мне 8 лет. Не приноси мне конфеты. И игрушки тоже не нужны. Хотя я конечно очень хочу конструктор который мы с папой видели в магазине. Из него можно построить дом или самолет. Но вместо этого принеси лучше моей сестре куклу с ботиночками. Мы тоже видели ее в том магазине. Она очень хочет эту куклу и давно просит ее у родителей. Катя (моя сестра) не умеет пока писать, поэтому я написал письмо тебе. Я знаю что в одном письме можно загадать только одно желание, поэтому я решил что ее мечта важнее. Заранее спасибо. Фёдор».

   Дед Мороз отложил письмо в сторону. Он улыбался. А на него с конверта в ответ с улыбкой смотрел Гагарин.

   Играл приемник, Дед Мороз сидел, прикрыв глаза, а на столике лежал развернутый листок с кое-где расплывшимися от растаявшего снега цветными буквами, которые где-то далеко, высунув и слегка прикусив кончик языка, старательно выводил восьмилетний Фёдор, специально для письма вскрыв новый набор цветных карандашей.

   ***