Настоящие деньги

— Так вот я и говорю тебе, — попытался объяснить бывший вице-премьер. — «Всевидящее око», которое на баксе, — это символ мирового масонства. А на эмблеме банка Вакариса что изображено?

— Что?

— Именно это «Всевидящее око» и изображено!

— Ну и что? — Андрюша хмыкнул. — Или ты подозреваешь, что Вакарис этот твой из этих… из масонов?

— Подозреваю, — нехотя ответил Валентин Петрович. — Фамилия у него какая-то необычная — Вакарис. И сам он таинственный такой весь, и бизнес у него странный… Даже Ашотыч не знает, кто и что поддерживает этот «ОКО-банк». Зато проглотить его Близнецы хотят почти не пережевывая. Как вот такое может быть, сам посуди? Засовывать в рот кусок, не рассмотрев его толком: галушка это иль камень-голышок.

— Ну, а тебе какая печаль в том, Петрович? Сегодня мы им поможем, завтра они нам. Мы ж эти… посредники. На том бизнес и держим.

— А такова моя печаль, Андрюша, что, во-первых, не хотят Близнецы ко мне прислушиваться. Я им на это возможное масонство Вакарисово намекнул, и знаешь, что мне Прокофьич на это ответил?

— Откуда ж?

— Он спросил меня, Андрюша: «Ты что, дурак?»

— Так без умысла ж, небось? — попытался успокоить шефа Андрюша. — Просто вырвалось в него так. Бывает.

— Конечно, бывает. Да только у Ашотыча на прощанье тоже кое-что интересное вырвалось. Я попытался предположить, что будет, если Вакарис, к примеру, откажется сдавать Близнецам свой банк в обмен на дочь. А Ашотыч возьми, да и ляпни, мол: «Ты по себе не суди!» Типа, знаешь, я такая скотина, что барахла бы за собственную дочь, похить ее кто, пожалел бы. Такое ощущение у меня сложилось сейчас, что уже ни во что они меня не ставят… Я им дело говорю, а они отмахиваются от меня, как от школяра какого-то, который собачек учит совокупляться… Суки!

Валентин Петрович говорил все это, да и сам своим словам поначалу удивлялся. Откуда только лезут-то они? А потом понял, что информация, недавно переданная ему юным помощником Близнецов, заставляет его кардинально пересмотреть свои отношения с ними. И теперь он просто раззадоривает себя, ищет повод раздуть огоньки каких-то мелких обид на них в пламя пылающей душевной раны. Да не просто раздуть, а запалить его и в сердце своего верного помощника Андрюши.

— Так ты че, Петрович, разругался с ними, что ли? — чуть обеспокоенно спросил тот. — Не сдержал себя? С такими людьми…

На худом лице Валентина Петровича мелькнула саркастическая усмешка:

— С какими такими людьми? Не те это фигуры, Андрюша, перед которыми я бисер метать буду. Имеется у меня информация… В общем, слушок прошел, что наверху некоторые существенные перестановочки намечаются. И не очень-то надежно, оказывается, в этой связи сидят на своих местах наши уважаемые толстячки: Сергей Ашотович с Прокофьичем…

— Оба-на! — удивленно воскликнул Андрюша. Да так громко, что Валентин Петрович вынужден был схватить его за рукав кожаной куртки, настороженно показывая глазами на спину сидевшего впереди водителя.

— Оба-на! — шепотом повторил Андрей. — П…ц, выходит, этому консорциуму? Так бы и сказал сразу, что доигрались Близнецы. А то «око» какое-то…

— Вот и сказал, — Валентин Петрович удовлетворенно откинулся на спинку сиденья, — теперь и ты в курсе.

— А сам как думаешь, Петрович, информация верная? Откуда ножки-то у нее растут?

— Откуда надо растут… — неопределенно ответил своему верному и преданному помощнику Валентин Петрович. Но потом все же не утерпел, наклонившись к уху того, тихо поведал: — Помощник Близнецов, Руслан, обмолвился. Талантливый, между прочим, парень во всяких финансовых делах, а толстяки его за какого-то прислужника держат. Несправедливо! Нужно будет потом присмотреться к нему. Может, и сгодится на что, коли действительно Близнецам хана.

— Присмотримся, — заверил шефа Андрюша.

— Но это потом. Сейчас вот какая проблема у нас с тобой, Андрюша, на первый план вышла. Решить нам надо: или продолжать подыгрывать Ашотычу с Прокофьичем, или попробовать начать свою игру.

— А че подыгрывать-то? — не раздумывая, произнес Андрей. — Раз ты уверен, что Близнецы эти слететь могут, так че нам стелиться-то под них? Разве не так, Петрович?

— Резонно, — согласился тот. — Значит, своя игра, так?

— Как скажешь, Петрович. Ты ж у нас на мостике-то! — на полном серьезе ответил Андрей. — Только, может, опасное это дело? Все ж люди они авторитетные. Как бы не вышла нам потом боком эта своя игра.

— Я когда-нибудь кому-нибудь проигрывал? — повернул к собеседнику голову Валентин Петрович. И тут же добавил: — Не беспокойся, дружок, если бы у меня на руках не оказалось несколько козырей, играть бы в эту игру я не стал.

— И что за козыри?

— Узнаешь, Андрюша. Скоро ты все узнаешь. А пока скажи, сможешь ли ты сейчас, мгновенно, поднять одну из своих бригад?

— Без вопросов, Петрович.

— Только не абы какую. Нужны люди для загранкомандировки…

* * *

1998 год, Москва. «Дефолт»

Гул Курского ударил по ушам Сергею, как только он покинул вокзальный туалет.