Настоящие фантастические истории

Грушу мне удалось скрестить с кабачками, и теперь они висели, как бананы с каждой ветки. Мне пришлось подставить множество подпорок под ветки, иначе такие плоды могли поломать всю грушу. Ягоды смородины тоже стали размером с мандарин, но их стало меньше количеством, — кусты не были в состоянии выдерживать такие ягоды.

В результате моих опытов с жимолостью ягоды у ней тоже стали побольше, — по размеру они походили на среднего размера кабачок. Но я боялся, что ветки не выдержат этой тяжести и обломятся, поэтому пришлось привязывать ягоды жимолости к яблоне, под кроной они росли. Зато как я наелся этих ягод! Думал, что от избытка витаминов мне станет плохо, но дело ограничилось поносом, и на этом все благополучно закончилось.

Большой вишневый куст, который посадили мои родители, я трогать не стал, а сосредоточил все усилия на вишневой аллее, которую сам сделал — соседская вишня зашла ко мне в гости своими побегами и я этим воспользоваться — аккуратно их выкопал и пересадил в другое место. Это место было около забора с огородом моей двоюродной сестры Люды, и там я насадил всего, чтобы у сорняков не было и мысли там расти: сначала, у самого забора, росла клубника с огромными синими ягодами и малиновые кабачки, которые я скрестил с арбузами.

Потом, ближе к середине моего опытного огорода, росли вишни, а за ними грушево — яблоневая аллея. С грушами я яблонями я еще плотно не занимался, но ради интереса привил на грушу банановую пальму, а на яблоню виноград. Посмотрим, в конце лета, что там вырастет…

В общем, результаты у меня были обнадеживающие, но впереди еще было много работы — надо было на будущий год заняться другими грушами и яблонями, и еще у меня возникла идея — вывести такой сорт дерева, на котором можно было выращивать одновременно ягоды, овощи и фрукты. Я думаю, что Мичурин гордился бы мной.

Удивительный фотоаппарат

Заниматься фотографией я начал в шестом, или седьмом классе, когда двоюродная сестра Людмила подарила мне фотоаппарат Смена7, и с этого момента я щелкал им часто. Родители купили мне увеличитель, и я стал делать фотографии всех друзей, знакомых, брал фотоаппарат в походы, а после первой получки, которую получил в геологоразведочной партии сразу после школы, купил на выставке-продаже Зоркий-4К. Он стал мне другом, и мы с ним где только не побывали.

О том, что это была знаменитая фотокамера Лейка, я узнал позже, когда мне на глаза попалась статья, где говорилось о том, что оборудование многих немецких фабрик и заводом было вывезено в Советский Союз после победы в Великой Отечественной войне. А до этого я снимал Сменой 8М, который был отличной камерой и снимал всегда хорошо. В армии у меня был этот фотоаппарат, и я был в роте уважаемым человеком — у всех дембелей нашего призыва — тридцать человек, были в альбомах мои фотографии.

У всех пленочных фотоаппаратов был один недостаток — возня с пленкой, это первое, а во-вторых, ее никогда не хватало, и когда я был на полевых работах, то приходилось ее экономить. Поэтому, когда я стал часто путешествовать по стране, то купил цифровой фотоаппарат. Дорогую камеру мне не надо было, но и дешевую — тоже. Поэтому сначала я узнал критерии, по которым надо было выбрать дешевый, но хороший аппарат. Основная фишка заключалась в том, что надо было задать аппарату как можно заданий и посмотреть, за сколько времени он с ними справиться.

Продавцы о такой методике выбора не слыхали, и я не стал их дальше мучить. Просто выбрал три модели по приемлемой цене и стал их сравнивать. Оценить качество кадра на маленьком мониторе было сложно, и я попросил подключиться к их компьютеру. Первый испытание проходил немецкий аппарат. У него были такие маленькие кнопки, что я подумал, что мне неудобно им пользоваться и перешел ко второй камере, а потом, к третьей. Хотя все они были среднего по цене класса, качество сьемки было разным.

Безо всякого на то напряжение победил в этом соревновании первый аппарат — немецкий. И хотя мне не нравились маленькие кнопки, я решил, что отношение цена — качество у него лучше, чем у всех таких средних фотоаппаратов. И я его стал покупать. Он называется Олимпус и когда мне в магазине поставили карту памяти 8 Гб, я за все время ни разу ее не заполнил полностью — а я ездил месяцами по стране и снимал все подряд. Дома я скидывал отснятый материал на диск, и лишь потом смотрел, что получилось.

Чтобы ему было удобно, я сшил кожаный футляр, и он комфортно путешествовал в кармане моей джинсовой куртки. Чтобы запечатлеть самого себя, я пользовался автоспуском, а так как у него были плавные формы корпуса, стоять на одном месте он долго не мог. Однажды, в Казани он упал с высоты полтора метра на бетонную плиту. Я испугался, подумал, что ему конец. Но он продолжал фотографировать, как ни в чем не бывало.